— А ты был таким серьезным, суровым. Мне было очень неудобно, ведь я понимала, что отнимаю у тебя время, — покраснев, Аня вдруг призналась: — Именно тогда я в тебя и влюбилась.
Он опустил голову, чтобы скрыть широкую улыбку, которую вызвали ее слова. Ее признание, как жаркий уголек, согрело душу, и без того холодную последние несколько месяцев, и окончательно заледеневшую от печальных новостей о дочери. Теперь он и сам поверил, что все обязательно наладится, и у них появится шанс. У всех троих. Но до него еще идти и идти.
— Прости, что ничего хорошего тебе эта любовь не принесла, — искренне, с чувством, повинился он. — И порок Дианы — это моя вина. Наша, — вырвалось у него прежде, чем он сам осознал, кого имел в виду.
— Нет, это ты меня прости за то, что я так вторглась в твою жизнь и все поломала.
— Наоборот, сложила в ней все по порядку, словно спутанный пазл собрала воедино.
Он протянул руку и взял ее ладошку, сжал в своей.
— Расскажи мне про нее.
Аня с жаром и с улыбкой на лице принялась рассказывать про дочь.
— Она очень смелая, любознательная. Любит все новое, все ей интересно. Упрямая, всегда добивается своего. Ходить научилась уже в одиннадцать месяцев, сама, вставала в кроватке и ходила, держась за бортик. Падала, но поднималась и снова шла, — она перевела взгляд на Диму. — А еще она на тебя похожа, у нее твои глаза, твой взгляд, и, если что-то не получается, она так же губы сжимает, слегка прикусывает нижнюю губу.
— Спасибо тебе, за то, что она есть, — он поднес ладонь Ани к губам, осторожно поцеловал.
— Знаешь, она мой ангел-хранитель, не было бы ее, не было бы меня. Она спасла меня там, на мосту, после того как я… я ведь жить не хотела, думала спрыгнуть в реку, но не успела, потеряла сознание. Мне скорую вызвали, в больницу забрали. Там я и узнала. И поняла, что моя жизнь не закончилась, что мне теперь есть ради кого жить...
Она вдруг замолчала, потому что поняла, что глаза Димы были близко, слишком близко. Глаза, полные сожаления и… любви.
— Прости меня, — шептал он, осыпая поцелуями ее ладонь. — Прости меня за все. Я не выслушал тебя. Прогнал. И сам не пришел. Считал, что так правильно. Что вместе уже не сможем с этим грузом. Прости, — в какой-то момент ее рука выскользнула из его ладони, и его губы коснулись ее щеки. — Скажи, ты хоть что-то ко мне еще чувствуешь? — прошептал он.
От его голоса, звучавшего совсем близко, от нежных прикосновений его губ к лицу, у Ани перехватило дыхание. Облачить в слова все чувства и эмоции, которые буквально накрыли с головой, она была просто не в силах. Из груди вырывались лишь прерывистые вдохи-выдохи. Ее тянуло к его губам, что, казалось, не прикоснись она к ним, и она задохнется. Ресницы Ани затрепетали и, закрыв глаза, она приняла его поцелуй, ответила, сначала робко, потом смелее. Все было как будто впервые, словно и не разделяли их полтора года разлуки. Аня изо всех сил прижималась к груди Калинина и ощущала, как там, внутри билось сердце, которое всецело принадлежало ей. Неужели, черная полоса ее жизни наконец закончилась?! И теперь тот, кого она так сильно любит, будет рядом? А вместе они справятся со всеми невзгодами.
Есть вещи, о которых иногда лучше не знать. Обратная сторона медали — она есть, и с этим ничего не поделаешь. Есть преступление и есть наказание, и они не всегда равнозначны. Подвиги нужно помнить, а ошибки уметь прощать.
Эпилог. Часть 1Три месяца спустя
Калинин бросил взгляд на навигатор и убедился в том, что уже на подъезде к поселку, координаты которого прислал ему Влад. Владение семнадцать, огороженное темно-коричневым забором, находилось в самом конце, возле леса. Перед участком стояла машина Воронова. Свернув, Дима остановился рядом, заглушил мотор и вылез из салона, вдохнул полной грудью. Красиво здесь было. С одной стороны простиралось поле, уже скошенное, с возведенными то там, то тут стогами сена, с другой — сосновый лес. И хотя листья еще только начинали желтеть, в прозрачном свежем воздухе уже чувствовалась осень.
Ворота были приоткрыты, и вскоре Калинин увидел направляющегося в его сторону Влада, который, по-видимому, услышал звук подъехавшей машины.
— Здорово! Как добрался?
Они обнялись. Сложно уже было вспомнить, когда же они виделись в последний раз. У каждого дел хватало, каждого жизнь закрутила-завертела в повседневных заботах.
Во дворе было шумно и весело — играла музыка, слышался смех и визг детей, прыгающих на батуте в саду. Ксения с малышом на руках следила за детьми, расположившись на садовых качелях напротив. Увидев Диму, приветливо махнула ему рукой и улыбнулась. Неподалеку возле дымящегося мангала стоял Саша и, размахивая картонкой, крутил шампуры.
— Привет, — широко улыбнувшись, он обменялся рукопожатием с другом. — Ты один, — скорее заметил утвердительно, чем спросил, и переглянулся многозначительно с Владом.
— Один, — Дима присел на предложенный хозяином дома стул, принюхался, втянул в себя ароматный запах мяса. О том, что глупо было ожидать его с Аней и Дианой, умолчал. Это понимали все. Приглашение было больше жестом вежливости, чем реальным желанием зарыть топор войны и начать все сначала. Слишком велики и трагичны были последствия, особенно для маленького, ни в чем не повинного ребенка. Но он оценил — и приглашение, и вежливый, но твердый отказ Ани, без лишних комментариев.
— Как дочка? Отошла от операции? — Влад, взяв со стола раскупоренную бутылку коньяка, принялся разливать по стопкам.
Вопрос о дочери вызвал на лице Калинина счастливую улыбку, даже одно упоминание о ней вызывало у него прилив нежности. Вместо ответа он молча кивнул.
— Выпьем за встречу? — Воронов потянулся за стопкой, еще одну Демидов протянул Диме.
— Не могу, я ненадолго, — качнул головой Калинин. — Попрощаться приехал.
— В смысле? — Саша перевел удивленный взгляд на Влада, но тот лишь пожал плечами, и они оба уставились на друга.
— Мы тоже решили уехать из Москвы, только гораздо дальше, — сообщил Дима и пояснил: — Врач Дианы посоветовал нам сменить климат, сказал, что морской воздух поможет ей лучше реабилитироваться после операции. Так что, на юга поедем.
— Как она себя чувствует?
— С ней все хорошо, уже бегает вовсю, не остановить, — на этот раз Калинин не стал отмалчиваться.
— Ну, дай Бог, — Саша помолчал, потом сходил к дому и вернулся оттуда с небольшим белым конвертом. — Вот, мы тут с Владом скинулись… — протянул конверт Диме. — Возьми, лишними не будут.
— Ребят, зачем? — не понял Калинин, с недоумением взглянув на друзей.
— На реабилитацию, — начал перечислять Влад, — или кредит закроешь, на переезд пригодится, — теперь место у мангала занял он.
— Да ну, бросьте, — отмахнулся Дима.
