Мальчишка усталым взглядом посмотрел на наставника, заметив, что долгий подъём в горы на нём вообще никак не отразился. Крутой подъём, крупные и мелкие камни, что мешались и попадали под ботинки. Рыхлая земля при первым шагах и промёрзшая от снега в середине пути.
У древнего демона даже отдышки не было, будто он просто на прогулку вышел! Ярик же в это время хотел упасть на землю и сдохнуть!
Ещё раз выдохнув, он выпрямил спину и осмотрелся.
Высоко же они забрались. Одна из самых высоких гор, что были в этом Красном Разломе, куда они зашли. Мальчуган до сих пор поверить не мог, что его не только отпустили с новым учителем в очередной Разлом, так ещё и Красный! Как Дима согласился на такое⁈ Чудеса да и только! Или же всё дело в наставнике и он как-то уговорил? Их отношения с Димой странные, но они явно давно знакомы…
— Красиво, — хрипло произнёс Ярик, подмечая, что они оказались на небольшом плато на горе.
Странно, но вокруг был снег, а здесь цвела зелень и была даже речушка, образовавшаяся из-за таяния льдов и снега с вершины.
Мелкие белоснежные хлопья таяли при касании с разгорячённым лицом, и мальчишка смахнул их.
— Зачем мы здесь, наставник? — задал он главный вопрос дня.
Ему не терпелось узнать, какова же причина прихода в этот Разлом. Уж явно не для его закрытия и разрушения кристалла. Будь это так, то они бы пошли на его поиски и сражались с тварями, которые рычали где-то в глубине лесов.
— Для урока, — размеренно ответил Агарес и снял с плеча свою сумку из странной чёрной ткани. Такой материал Ярик раньше не видел, но чем-то он был похож на синтетику.
Сев на траву и примяв её, древний демон раскрыл свой баул и начал вытаскивать из него разные предметы. Некое подобие покрывала, больше напоминавшее шкуру какого-то зверя. Ступку с пестиком, различные склянки с маслами, травами и мутной жижей.
Познакомившись за столь короткое время с наставником и узнав его получше, Ярик знал, что на большие ответы рассчитывать не стоит. Агарес был из тех, кто не любил говорить по пустякам и сотрясать воздух. Наорать — это да, он умел. Указать твоё место — тоже. Но просто чесать языком — нет.
Именно поэтому мальчишка подошёл к нему в тишине, поставил свою сумку и сел напротив. Он внимательно наблюдал, что делал его учитель и старался запомнить. Зачем ему это надо — неизвестно, но дядя Ефрем часто говорил, что нужно наблюдать за мелочами.
Ловко разливая жидкости, добавляя ингредиенты, масла и различные сушёные растения, Агарес перетирал это всё в ступе, а затем задал вопрос:
— Скажи мне, ученик, зачем сражается воин?
— Эм… — почесал затылок Ярик, удивившись такому вопросу. — Чтобы защищать то, что дорого?
— И всё? — приподнялись уголки губ Генерала.
Мальчишка задумался и хотел было ответить, но оборвал себя и задумался ещё, гораздо глубже.
— Чтобы доказать свою силу?
— Доказать? — проворчал Генерал. — Воин, крепкий духом и волей, никому и ничего не доказывает. Ему это не нужно. Слабый же будет самоутверждаться, но можно ли назвать его воином в таком случае?
Воин то, воин сё. Наставник как начнёт говорить подобными речами, так за голову схватиться хочется. Для Ярика такая философия была слишком сложна.
— Тогда зачем, наставник? — со вздохом спросил он, понимая, что ответ не найдёт.
— Чтобы умереть, — твёрдо ответил Агарес.
Мальчишка замер, его лицо вытянулось в недоумении, а все последующие вопросы, которыми бы он засыпал учителя — испарились, оставив лишь один.
— Но в чём тогда смысл? — не понимал он. — Заниматься всю жизнь, совершенствовать мастерство и самого себя, чтобы просто умереть?
Генерал улыбнулся.
— Разве ищет пчела смысл в том, чтобы собирать нектар? Разве плотник задаётся смыслом, когда берёт в руки инструмент и видит будущую заготовку из куска дерева?
— Я-я… не понимаю…
— Путь воина, Ярослав, это путь самосовершенствования в достижении смерти. Тернистый и сложный путь, который дано пройти не каждому. Многие выбирают его, — подлил он в ступу раствор, слабо пульсирующий красным светом. — Но не все способны достичь окончания. Всё в нашей жизни имеет начало и конец. То, с чего сделан первый шаг, и где закончился последний.
— Пчела собрала нектар и сделала мёд, а плотник изготовил изделье… — прошептал мальчишка.
— Именно так. Каждый из нас делает что-то, что приводит к результату. Иногда — ощутимому, а иногда — нет. Смерть — конец всего, но именно воин понимает и принимает его, как подобает. Без страха, без сожаления. Каждое сражение, Ярослав, это лишь шаг к постижению себя и смерти, и ничего более. Твои слова о защите, тоже шаги на пути. Сила для того, чтобы оберегать. Достойные мысли и цель, но будь это конечной точкой, что бы осталось?
— Вы хотите сказать, чтобы я был готов в любой момент умереть?
— А ты готов? — хмыкнул Агарес. — Разве ты понял себя? Познал свой путь?
— Эм… Наверное, нет…
— Тогда — ты не готов, и именно поэтому — ты не воин. Ты в начале своего пути. Как пчела, что только вылетела из улья в поисках нектара.
Тяжёло вздохнув и покачав головой, мальчишка пытался уложить всё сказанное в голове. С Димой занятия всё же проходили проще. Там была именно практическая часть, но и чутка философии. С новым наставником всё иначе…
— Ты поймёшь, когда придёт время, — кивнул Агарес, правильно прочитав эмоции на лице ученика. — А пока — выпей это.
Ярик с сомнением посмотрел на странную булькающую черноватую бурду, приготовленную наставником и взял в руки плошку, в которую та была налита. Он даже немного удивился, что та была тёплой, будто жидкость её нагревала.
— А что это?
— Aranda ila mistra, —
