мертвеца, и тот ожил.
– А ты что-нибудь видел? – Тигр повернулся к Охотнику.
Лицо парня приобрело зеленый оттенок, словно его вот-вот вывернет наизнанку.
– Я не знаю, что видел, – с трудом проговорил он. – Но знаю, что висельники не оживают спустя неделю.
Даррен обхватил подбородок рукой.
– Ладно, – сказал он после паузы. – Держите ухо востро. Может, это не единственный случай. Но чтобы в городе никому ни слова. Это понятно? Если узнаю, что кто-то распустил язык, оставлю без оного.
Однако внутрь, как сороконожка с улицы, уже заползло жуткое предчувствие.
***
Тропинка петляла меж болот и вела к разбросанным словно детской рукой строениям. Соломенные крыши зияли дырами, будто проеденными гигантской молью. Глина, которой обмазывали стены, местами осыпалась, выставляя напоказ голые прутья. Балки и перекладины почернели, и было удивительно, как еще держали хлипкие кровли.
Из темно-зеленой гущи, растянувшейся полукруглым рвом вокруг деревни, торчали засохшие стебли рогоза. За ними, по колено в вязкой жиже, стоял молодой человек в крестьянской рубахе, кое-как заправленной в кожаные штаны. В руках он держал силок, где уже барахталась пара лягушек. Наклонившись, он продолжал ловить остальных. Пахло гнилью.
На крыльце ближайшего дома сидела женщина, кутавшаяся в коричневую тряпку, словно в шаль. На коленях у неё лежал моток проволоки, из которой она плела сетку. Морщинистые загрубевшие пальцы, казалось, работали сами по себе. Женщина не смотрела за ними, а вместо этого глядела в пустоту перед собой.
Словно что-то почуяв, она подняла голову и, уставившись на приближавшегося к ним гостя, разомкнула пересохшие губы:
– Арго.
Молодой ловец лягушек обернулся к ней и раздосадовано произнес:
– Шон. Сколько раз повторять, меня зовут Шон.
Женщина отложила проволоку в сторону и поднялась.
– Арго, – повторила она и, путаясь в обветшалой юбке, побежала навстречу.
Младший брат только теперь его заметил.
Арго прошёл мимо него. Взяв ладони матери в свои, он поднес их к лицу и поцеловал.
– Сын мой, – слезы засеребрились на её длинных ресницах.
– Матушка, – он обнял её.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнул выросший за спиной братец.
«Не помнит, что я уже навещал их», – подумал Арго и, не выпуская ладоней матери, обернулся.
– Никогда не понимал, почему с ней вместе оказался ты, – произнес он.
Когда его армия орков штурмовала Хаарглейд, Шон бежал из города. Арго так и не узнал, что с ним случилось после, как именно, где и когда он умер. Остаток жизни мать оставалась во дворце, и о брате говорила редко. Возможно, и получала от него письма, но молчала.
Шон наморщил лоб и с горечью ответил:
– Если тебя это утешит, то она не узнает меня. И не помнит обо мне ничего, будто я никогда не рождался.
Арго снова посмотрел на мать. Та сжимала его руку, словно это было единственное, что не давало ей утонуть. Возможно, подумал он, в том, что Шон сделал, была и часть её вины. Он был младшим, и по всем правилам должен был оказаться самым избалованным. Но она любила его больше. Как и отец. Шон жил в его тени, и он сам не замечал этого, слишком занятый собой. Может, Шон и предал его лишь для того, чтобы быть, наконец, увиденным.
Серое небо над хибарами рассекла молния. Арго вспомнил, зачем пришёл.
– Послушайте, – заговорил он, – у нас появился шанс на новую жизнь. Скоро откроются порталы в мир живых.
– Что за чушь! – перебил его Шон. – А мы где по-твоему?
– Мы мертвы, – пояснил Арго. – Но теперь можем вернуться обратно. Начать сначала.
– Куда вернуться? – брат скрестил на груди руки.
– Арго, милый, – проговорила мать, – я не понимаю.
Он глубоко вдохнул. Воздух за зеленым рвом заколыхался.
– Вы всё поймете. Шон, – обратился он, – прошу тебя. Прошу, – повторил он с ударением, – бери мать, и идите туда, – он указал на открывающийся портал. – Не бойтесь ничего. Идите.
– А ты? – брат сдвинул брови.
– А я за отцом.
Арго не хотел говорить вслух, но помимо отца, собирался еще раз попытаться найти и Приссию. Прошлые разы не получалось, но теперь у него были силы драконов.
Он вложил ладони матери в руки Шона и слегка подтолкнул брата в спину. Тот, наконец, послушался и легко подняв женщину на руки, словно она ничего не весила, зашагал через болото.
Арго провожал их нетерпеливым взглядом. Справа что-то блеснуло. Повернувшись, он увидел, как из ниоткуда появился мальчишка, приятель Эриал. За поясом у него был меч с золотой рукояткой, чей блеск он и заметил, а за плечами ледяной лук.
Брови Арго нервно дернулись. Вступать в поединок сейчас было некогда, ведь неизвестно, как долго будут открыты порталы. Но в синих глазах паренька читались такая боль и ненависть, что стало понятно, – он пойдет за ним до конца.
Убедившись, что Шон с матерью уже почти у разрыва, Арго развернулся к Рикки. Подняв раскрытые ладони, он пошёл навстречу.
Глава двадцать вторая – Настоящий
– Я не хочу тебя убивать, – громко произнес Арго, развязывая мешок на поясе.
Рикки достал ледяной лук и потянулся к колчану.
– Давай поговорим, – предложил Арго, доставая светящуюся сферу.
Горностай вложил стрелу и, натянув тетиву, выстрелил. Коснувшись невидимого барьера, ледяной наконечник оплавился, а за ним растаяла и вся стрела.
– Я понимаю тебя, – проговорил Арго с как будто неподдельным сожалением. – Но такова судьба Эриал. Само её рождение было частью чужого плана. Что бы она ни делала, ее жизнь должна была закончиться именно так.
Рикки снова зарядил лук и выстрелил. На земле образовалась лужица воды. Арго медленно шагал навстречу, держа перед собой сферу.
– Эриал никогда не ответила бы на твои чувства, – говорил он. – Она приняла бы, что ты даешь, но не смогла бы полюбить сама. И ты это знаешь.
Горностай вытащил еще одну стрелу.
– Её жертва открыла путь тысячам людей и эльфов, орков и полукровок. Теперь у всех появился шанс на новую жизнь. И ты возвращайся. Тебе ведь есть, куда вернуться?
Арго посмотрел на него внимательнее, чем прежде. Затем остановился и, приподняв сферу, стал что-то разглядывать внутри. Рикки воспользовался заминкой и отбросив лук, обнажил меч. Ботинки зачавкали в грязи,
