Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Ты, случайно, номер «мерседеса» не запомнил?
— Обижаете, Александр Борисович. Я его не только запомнил, но и сфотографировал для верности.
Плетнев продиктовал номер, и мне пришлось переложить трубку в другую руку, чтобы вытереть об коленку потную ладонь. Черт, впечатлительный я стал, как девочка-нимфетка. От малейшего волнения в пот бросает.
— Вам этот номер о чем-то говорит? — деловито осведомился Плетнев.
— О многом, — ответил я. — Слушай, конспирация отменяется. Если будет что-то важное, звони, не стесняйся. Где будет удобнее, там и встретимся. Ты сейчас где?
— Пока здесь, возле здания. Куда мне дальше?
— Оставайся там. Следи за своим Солидным. Если что — звони. До связи.
— До связи.
Вот так-то. Поговорив с Плетневым, я с минуту соображал, что делать дальше. Что-то такое екало в голове, словно пластинку заело на одном месте. Что-то вертелось, но я никак не мог понять что именно.
И вдруг меня осенило. Я включил ноутбук и раскрыл свой «любимый» файлик — «Дневник». Найти нужную запись не составило большого труда. Вот что я нашел и что прочел не без некоторого волнения:
…
«Тут я поднялся из-за столика и сказал:
— Рад был с вами пообщаться, Павел Иванович. Ведите себя смирно, не балуйтесь. Иначе мне придется заняться вами вплотную.
— Уж постараюсь, — ехидно ответил товарищ Гиря.
Я в очередной раз подивился тому, насколько красноречивой была рожа у этого Павла Ивановича. И в послужной список заглядывать не нужно, всё на лбу написано. Я уже собрался уходить, но Гиря вдруг сказал:
— Запомни одно, начальник, я в этой сваре участвовать не хочу. Так себе и запиши: эта свара не для меня.
Гиря говорил эти банальные слова с таким выражением, словно хотел сообщить мне какую-то тайну. Даже какой-то особый упор сделал на слове «свара». Или мне показалось? А потом ухмыльнулся, словно придумал невообразимо смешной каламбур.
Я пожал плечами и, напутствуемый этими мудрыми словами, потопал из ресторана, оставив господина Гирю наедине с бокалом пива».
Вот оно! Гиря и впрямь каламбурил. Но я оказался таким законченным дураком, что не понял. Я просто и допустить не мог, что кретин-уголовник способен на такие изящные шутки.
А ведь «свара», на которую несколько раз сделал упор Гиря, это Сваровский. Как говаривал Флинт, «лопни моя селезенка, если это не так»!
Теперь все сошлось. И «свара», и номер машины, и адрес офиса Сваровского, и этот человек с рустированной трубкой. Теперь я точно знал, по чьему приказу убили Гирю и Максима Воронова. Но в чем причина расправы? За что их было убивать? Что именно они узнали?
Максим Воронов сфотографировал то, что ему вовсе не полагалось видеть. Негативы он спрятал дома, но сперва, по всей вероятности, напечатал с них снимки — ну или отцифровал копию негативов. В наше время сделать дубликат негатива несложно. Допустим, отцифрованную копию он положил в ящик стола вместе с другими негативами. А вот оригинал припрятал в другое место. Слишком уж крупными были ставки в этой игре, и Воронов попытался свести риск к минимуму.
Пока Андрей Долгов катал красавчика жиголо по городу, Гиря ворвался в квартиру Воронова и достал из ящика все негативы, в том числе и пресловутый отцифрованный дубликат. У Гири имелось время, чтобы просмотреть конверты. Тем более что они были надписаны.
Гиря оказался не таким дураком, как о нем подумал Андрей Маратович. Он припрятал самый важный материал, а Долгову всучил все остальное. А потом принялся шантажировать Сваровского. За что и поплатился.
Но и Воронов продолжил свою игру, ведь оригиналы негатива остался у него. Бедный Сваровский. Его шантажировали сразу двое, можно сказать, взяли в клещи с двух сторон. Сваровский мужик хладнокровный и рисковый. Настоящее дитя девяностых годов. Он решил попросту избавиться от обоих шантажистов, но сделать это в лучших традициях голливудских детективов. В первом случае была инсценирована пьяная разборка, во втором — сердечный приступ.
Но что именно было изображено на пресловутом негативе?
Догадывался я и об этом. Да и имя непосредственного убийцы уже не было для меня тайной. Однако не будем опережать события.
Что я предпринял? Я решил ловить нашего врага на живца. Понимал ли я, насколько это рискованно? Да, понимал. Но я не видел другого выхода.
Для чего я все это пишу? Наверно, для психологической разрядки. (Прочитай эти строки Ирка, вот бы радовалась: ее наука оказалась сильнее моего невежественного упрямства»).
5
— Ну? — Елизавета Петровна смотрела на Турецкого, не скрывая своей ненависти. — Что вы хотели мне сообщить? И при чем тут мой муж? И какого черта мы делаем в этой забегаловке для бичей? Нельзя было встретиться в ресторане получше?
— Со Сковородниковым вы встречались именно здесь, — сказал Турецкий. — И для нашего с вами разговора это место тоже вполне годится.
По лицу женщины пробежала как бы волна. Она побледнела и пристально уставилась на Александра Борисовича. Потом усмехнулась и устало проговорила:
— Понимаю… Значит, вы знаете про Сковородникова.
— Знаю, — подтвердил Турецкий.
— И что еще вы знаете?
— Знаю, в каких отношениях вы со Сваровским. И про остальное тоже знаю.
Мохова сняла солнцезащитные очки и положила их на стол. Прямо взглянула на Турецкого.
— Тогда зачем эта встреча? — спросила она.
— Я хочу, чтобы вы все мне рассказали. Сами.
— Зачем вам это нужно?
— Это нужно не столько мне, сколько вам, — мягко сказал Александр Борисович. — Неужели вы не устали от всей этой мерзости?
И снова по лицу женщины пробежало что-то вроде волны, как от брошенного в воду камня.
— Устала, — тихо произнесла она и тяжело вздохнула. — Очень устала. Я простая женщина и не могу больше всего этого выносить. Вы хотите, чтобы я вам рассказала? Извольте. Наш роман со Сваровским начался полгода назад. Я влюбилась. Может быть, впервые в жизни. Думаю, что и он тоже. Сначала я полагала, что он просто хочет меня использовать. Но потом я поняла… душой почувствовала, что он не врет. Мы решили, что поженимся. Но уйти сейчас от Мохова я не могла.
— Из-за предстоящих выборов?
Елизавета Петровна кивнула:
— Да. Это могло помешать Сваровскому. Мы должны были таиться. Все пошло наперекосяк, когда я поняла, что не могу больше жить с Моховым. Не могу видеть его физиономию, слышать его голос, ложиться с ним в постель. Самое страшное — ложиться в постель. Еще больше меня разозлило, когда я узнала, что Президент поддержал Мохова. Мохов злопамятен и горд, он никогда не простит Сваровскому, что тот увел у него жену. Если он выиграет на выборах, он уничтожит Сваровского, и ему ничто уже не сможет помешать. — Женщина подняла на Александра Борисович пылающий взгляд и глухо проговорила: — И тогда я решила «свалить» Мохова. Уничтожить его. Не дать ему выиграть.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
