организму справится с нагрузками было в моих силах.
Я практически свалилась в свою постель, но заснуть так и не смогла. Вместо этого я провалилась в какое-то странное забытье, наполненное обрывками давних воспоминаний.
Не знаю, кому пришло в голову, что две молоденькие студентки медицинской школы отлично подходят для работы в пункте помощи на Празднике Жатвы. Перепившие горожане, детишки, получившие солнечный удар и их истеричные родители, подравшиеся друг с другом торговцы, актер, упавший со сцены почти на голову старушки… Стоило перебинтовать одну конечность, как под нос совали уже чью-ту другую ногу — волосатую и немытую. С царапиной, растяжением, а то и переломом. А наш куратор ушёл со своим приятелем пить пиво, легкомысленно решив, что мы со всем справимся.
«Это хорошая практика», — успокаивала я себя, прикладывая лёд к разбитому носу заигравшегося мальчишки. Его отец, между тем, невзначай пытался заглянуть мне в довольно скромный вырез легкой летней блузки. Остановив кровь, я поспешно выпроводила своего маленького пациента и его родителя из палатки и почти распласталась на стуле, обмахиваясь веером из бумаги. До конца смены оставалось полчаса. Толпа посетителей немного поредела ближе к вечеру, и я надеялась, что ничего экстремального не произойдет.
Как же. Стоило мне прикрыть глаза, как в палатку буквально ворвалось два полуголых парня. Блестящих от пота, все в синяках и ссадинах, но при этом удивительно довольных. Моя однокурсница, перебирающая остатки медикаментов, замерла, а я поспешно вскочила, поправляя белую косынку, прикрывающую косы.
— Ой, медсестрички! — воскликнул один из них, слегка пошатываясь. — Вы-то мне и нужны, красавицы! Я тут стукнулся немного, и что-то у меня теперь голова немного кружится. Позовите доктора, пусть посмотрит.
Второй, с коротким смешным хвостиком и фингалом под глазом, усадил своего приятеля и повернулся к нам.
— Это не медсестры, а целительницы. Студентки? Больно мелкие, — добродушно сказал он.
— Ага, — опасливо подтвердила моя подруга. — И вы же… Да! Боевые маги! Я видела краем глаза ваше выступление! Так здорово! Я Энида, а это Рената. Мы… да, студенты. Перешли на второй курс, и кое-что уже умеем. Правда, Нат?
К пациенту подруга меня не подпустила. Ну как же, отличный шанс пофлиртовать с пострадавшим воином. Хотя как выяснилось во время беседы, пострадал он не во время показательного выступления, а позднее, в драке с каким-то мужиком, нелестно высказавшемся о магах. Это ведь надо быть таким идиотом, чтобы почти в лицо хамить боевикам!
Пока Энида хлопотала над своим пациентом, я неловко топталась рядом со вторым парнем, исподволь его разглядывая. Красивый.
— Воды не дашь попить? Горло смочить?
— Хорошо! Конечно!
Засуетилась, ища чистую кружку, и в какой-то момент в тесной палатке споткнулась о оставленную нашим куратором сумку. От столкновения с землей меня спас боевик, удержав за талию, и отпустил отнюдь не сразу. Улыбнулся, заметив, как я смутилась.
— Рената, правильно же? А я Джакомо.
— Привет.
Ох, как глупо! И зачем я с ним поздоровалась?!
— Ну привет. Слушай, а когда вы с подругой освобождаетесь? Может, хотите вместе с нами посмотреть фейерверк?
— Да-да! — горячо поддержал его приятель, и тут же скривился. — Ай! Эни, у меня в ухе зашумело! Это нормально?
И так получилось, что на ночное представление пошла только я с Джакомо, который, умывшись и переодевшись, стал выглядеть вполне приличным человеком. Да и еще где-то цветы добыл.
Когда на небе расцветали желтые, красные и белые огни, он внезапно взял меня за руку. Ладонь у него была теплая и шершавая.
— Хорошее завершение дня. Правда, Рената?
Улыбка Джакомо в тот момент показалась мне ярче пылающего неба.
Мой жених знал толк в романтических жестах. Но это наше свидание, которое должно было стать последним перед моим отъездом домой, не задалось с самого начала.
Джакомо был чем-то расстроен. Почти не говорил со мной, и слишком много пил. Я не слишком из-за этого переживала, пока в какой-то момент поцелуи, игривые, нежные, стали жестче, а руки, путешествующие по телу, наглее и бесцеремонее. Я даже не успела испугаться, когда его ладонь скользнула мне под юбку, по хозяйски сжав бедро. Лишь ойкнула, попытавшись выкрутиться из объятий.
— Не надо! Перестань!
— Ну же, милая. Мы здесь совсем одни. Об этом месте почти никто не знает.
И мне стоило об этом помнить, когда боевой маг решил свозить меня на свидание за город. Солнце слепило глаза, а нагретая трава пахла так одурманивающе. Но по моей спине пришёлся неприятный холодок. От романтического настроения не осталось и следа.
— Я не могу так. Джакомо… Джако! Я не готова! Мне неприятно! Прошу тебя!
Он рассмеялся, и опрокинув меня на покрывало, игриво прикусил ушко.
— Твоё смущение очаровательно, — прошептал боевой маг, торопливо расстегивая пуговички на моей простой льняной рубашке. — И все же в этот раз я не остановлюсь. Ты слишком давно меня дразнишь.
— Не надо! Отпусти!
Теперь я перепугалась по-настоящему. Джакомо не выглядел одержимым, или даже потерявшим над собой контроль из-за вина. Но слышать меня он не желал. Я попыталась ударить его в пах — так, как когда-то учил меня соседский мальчишка. Но сделать это в неудобной юбке оказалось не так просто. Кажется. Боевому магу надоели мои трепыхания, так как он внезапно жестко сжал мои запястья, заставляя выгнуться от боли. Казалось, еще чуть-чуть, и он переломит хрупкие кости. Я всхлипнула.
— Пожалуйста!
Хватка ослабла. Джакомо снова меня поцеловал — нежно и ласково, как прежде. На раскрасневшемся лице его было написано искреннее сожаление.
— Глупая моя девочка. Ты просто не оставила мне выбора.
— Что я такого сделала?!
— Пока — ничего. Но… Помнишь Герона? Того недотепу, что ударился головой на Празднике Жатвы в том году. Он сказал, что видел тебя в среду в городе. С парнем. Вы шли едва ли не под ручку.
Кроне был ревнив, и зная это, я старалась не давать ему поводы. Да и мало среди моих знакомых было мужчин. Друзей и вовсе не было. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить. Среда…
— Это мой сокурсник! Клянусь, мы просто шли рядом. Твой друг ошибся или дразнил тебя!
— Может и так, — не стал спорить Джакомо.
Он уже расстегнул мою рубашку. Стянув корсаж вниз, мужчина прижался лицом к моей груди. Сквозь тонкую ткань сорочки я почувствовала липкую влажность его языка. Всё, что было после… Нетерпеливые резкие движения, хриплое дыхание, тяжесть мужского тела. Вот что значит «заниматься любовью»? Нет. Не может быть. Не хочу в это верить. И участвовать в этом больше не хочу. Надо просто подождать, когда это закончится.
