дёрнуло.
— Ты говоришь о проникновении в разум? — упоминание запретной практики тёмной магии повергло Грома в шок. Согласно учению, подобные техники были изобретены падшим Богом-творцом Хелисом и после его свержения носители тайного знания были истреблены, так как посягательство на разум было объявлено преступлением, нарушающим свободу человека. Даже сами меньшие боги, пришедшие на смену Пятерым, признали право смертных на неприкосновенность таких вещей как разум, память и чувства.
Получив утвердительный ответ, Гром поинтересовался откуда у неё эти знания. Оказалось, что это очередной дар Талльма. Лжебоги могли научиться проникать в сознание смертных, нарушая закон, но вот научить подобному последователей — высшая форма преступления. Даже стольному магу стало не по себе от одной мысли о наказании, что может последовать, если хоть кто-то из богов узнает об этих вещах.
— Я могу научить тебя, но на это потребуется время — сказала Азалия, но наткнулась на резкий отказ.
— Нет… нет… это ни к чему. Мне нельзя иметь подобные знания.
Некое время прошло в тишине, пока двое погрузились в раздумья.
— Я не могу привести тебя во дворец и не могу вытащить Поладу на улицу, но мы можем совершить сопряжение, — Гром наконец разродился идеей, после чего стал объяснять суть произнесённого. — Я никогда такого не делал, но, если получится, ты сможешь проникнуть в её память через меня, будучи на расстоянии. Мы можем установить связь, соединив наши умы и энергии, после чего ты сможешь какое-то время действовать со мной как одно целое. Это потребует тренировок и пробных попыток, но это намного быстрее и безопаснее.
Азалия поняла, что он имеет ввиду собственную безопасность от запрещённых знаний.
— Хорошо, — девушка согласилась и, обратив внимание на напряжённого собеседника, решила разрядить обстановку. — Мне понравилось сегодняшнее соревнование. Хороший способ проверить навыки.
— Благодарю. Горий и Гвенет требуют усиленных тренировок, займись этим.
— Обязательно займусь, но только Гвенет. Горий, как мне кажется, требует твоего внимания, — Азалия загадочно посмотрела куда-то позади мага и ушла.
Гром повернулся, чтобы посмотреть, что привлекло её внимание и увидел кинжал, вошедший в камень по самую рукоять.
Заметив приближающегося Грома, Горий встал со скамьи, на которой предавался самокопанию по случаю провального броска.
— Ты очень способный ученик, — начал речь маг, удивив Гория.
— Но я ведь промахнулся…
— Промахнулся, — согласился маг, — и вогнал кинжал в стену по самый эфес. Тебе не хватает умения, но сила у тебя отменная. Гвенет не смогла сделать то же, что и ты, потому как не в состоянии вложить в бросок столько мощи. А у тебя это получается легко, тебе нужно лишь научиться пользоваться ею.
— Я понял, — ответил Горий и решил задать давно интересующий вопрос. — Почему в отличие от остальных я не занимаюсь тренировкой запаса мощи? Ведь если Талльм отнимет у меня свой заряд я больше не смогу пользоваться тем, чему ты меня учишь.
— Остальные занимаются этим, потому что оно требует много времени, и даже многодневные упражнение увеличат их мощь лишь на малую часть, после чего пойдёт процесс привыкания тела к новой силе. Ты же можешь мгновенно увеличить свою мощь за счёт притока извне и не нуждаешься в тренировке тела. Поэтому это упражнение для тебя бесполезно. Когда придёт время, я дам тебе часть своей энергии. А пока продолжай тренировки.
Побеседовав с одарённым, маг зрительно нашёл Рурка, чтобы убедиться, что тот не последует за ним, ведь направлялся он в потайное помещение, где его уже ждали. Выход был сопровождён очередной оглядкой и лишь после неё ноги повели владельца по деревянному настилу вдоль левой стены. Тьма, рассеиваемая светом редких масляных фонарей, полнилась запахом ветхости, старого дерева и почвы. Спустя какое-то время чародей оказался у знакомого камня и вступил в темноту неосвещённого тупика. Исчезнув в ней, он оказался под сводом очередной пещеры, скрывающей в себе остатки импровизированной кузницы. Вдоль отделанных досками стен стояли мешки с красной пылью, бывшей некогда рудой, рядом стояли столы и несколько сундуков, а напротив них располагался тлеющий кузнечный горн с наковальней, у которого виднелась темноволосая женская фигура.
— Твоё «сопряжение» безопасно проводить рядом с нашим порошком? — спросила девушка.
— Полагаю, да. Так ты готова?
— «Полагаю, да», — передразнила она его, добавив голосу низких тонов и свойственной магу, с недавних пор, мрачности.
Серое лицо Грома на мгновенье приняло на себя еле заметную улыбку. Воспользовавшись тем, что Азалия отвела взгляд, маг позволил себе насладиться её красотой. Недолгое любование вызвало жжение, поразившее отнюдь не тело. Чувствуя свою ущербность, маг больше не осмеливался представать перед ней в своём истинном виде, несмотря на просьбы, и не позволял прикасаться к себе, поскольку, скрывая внешность, магия не в состоянии скрыть правду полностью.
Чем больше Гром находился в компании своей невольной соратницы, тем больше понимал, что убить Талльма — теперь цель его жизни. Ведь только получив от него исцеление и устранив, чародей мог надеяться на воссоединение с зеленоглазой «фурией», как он называл её про себя. Замечая, как девушка потеплела к нему, маг, одурманенный разглядыванием изгибов её фигуры, решился на риск:
— Сопряжение — сложное заклинание, требующее серьёзной связи между сопрягаемыми. Может подойти многолетняя дружба или родство, но есть и другие варианты, например, телесное соединение…
Сообразив, что имеет ввиду маг, Азалия бросила на него внимательный взгляд, недолго помолчала и ответила:
— Не думаю, что нам это подходит, — эти слова битым стеклом прошлись по сердцу и самолюбию Грома, что теперь испытывал жуткую неловкость.
Жажда победить хозяина занимала в девушке всё и потому маг считал, что она готова пойти на всё даже ради призрачного шанса на продвижение, но ошибся. Видя причину отказа в своём уродстве, мужчина осадил свой пыл и отказался думать о чём бы то ни было, кроме дела.
— Тогда попробуем так. Без связи, — отрывисто проговорил Гром и зажёг синие глаза. — Расслабься и обратись к своей мощи.
Зелёный пламень изумрудных глаз засиял подобно глазам напротив и исчез под опустившимися веками. Сосредоточившись, стольный маг встал поближе и положил одну руку себе на грудь, а вторую протянул вперед. Вскоре руки поменялись, затем снова, а затем воздух меж двумя людьми стал кривиться, словно на жаре, а после полнился уже слабым свечением.
В какой-то момент на смену волнообразному теплу пришло ощущение постороннего присутствия в собственном теле. Гром ощутил охватившее Азалию волнение, а она ощутила отдающий холодком в груди стыд и поняла, что является его причиной.
Смешав ощущения своего тела и тела человека напротив, чародей усилием воли поднял сначала свою руку, а затем и руку Азалии. Через
