меня? Будете хоть иногда навещать своего ученика?
Цин Лун улыбнулся, подав Су Сяню палочки для еды.
— Джи Шао, когда тебя примут в секту, я перестану быть твоим учителем. Ты начнёшь свой путь и будешь прокладывать его сам. — Учитель улыбнулся, указав на Ван Чэна и Ли Роулин. — Если вы будете идти вместе по пути культивации, моё сердце останется спокойным.
— Мне кажется, им уже ничего не поможет. — Хмыкнул Су Сянь и сделал глоток бульона. — Какая гадость. Цин Лун, в следующий раз приготовь для меня лапшу сам, хорошо?
— Конечно. Сразу, как вернёмся домой.
— Может, поторопимся и воспользуемся артефактом переноса? — Ненавязчиво предложил мальчик, брезгливо отодвигая пиалу.
Все за столом перевели испытывающий взгляд на юношу.
Цин Лун робко кашлянул, опустив взгляд на свои руки.
— Это испытание, которое должен преодолеть каждый. Путь, который он должен пройти — свой и я не должен был вмешиваться. — Учитель улыбнулся, подняв на учеников взгляд. — Важна не конечная точка, а путь до неё. Экзамен подразумевает умение использовать свое духовное начало. Для мастеров секты не так важно сословие или мастерство. Куда важнее развитие духовных вен. Я не заклинатель и не имею права находиться рядом с вами.
— Не заклинатель? — Усмехнулась Ли Роулин. — Но, что тогда было в ордене Ванцзянь? Если ты не заклинатель, то, быть может, демон?
Бугард завозился на скамье, издав протяжное завывание. Учитель улыбнулся, встав с места.
— Я заказал для вас комнаты. Юноши спят вместе, а девушка отдельно. Я и демон займем другую комнату. Хорошо отдохните. Завтра сложный день.
Цин Лун схватил Бугарда за шкирку и потащил за собой на верхний этаж. В комнате, бросив демона на пол, учитель запер двери и сел на мягкий футон. Бугард сидел напротив, прислонившись к стене. В облике грязной, потрепанной женщины, он выглядел растерянным.
— Мы пришли к тому, от чего уходили. — Холодно сказал юноша, сняв с волос две бусины, переплетенные с заколкой и начал перебирать их пальцами. Подняв глаза на демона, улыбка исчезла с его губ. — Сколько можно преследовать меня? Ты пожрал столько душ и все ещё не насытился?
Поддавшись вперёд, Цин Лун вытащил тряпку изо рта демона. Комната была такой маленькой, что в ней едва помещались двое взрослых людей.
Демон усмехнулся. Его внешность подёрнулась пеленой, преображаясь, и через пару секунд перед Цин Луном сидела его точная копия.
— Я чувствую голод с тех самых пор, как увидел тебя. Как я могу бросить тщетные попытки снова стать одним целым с твоим телом?
— Откуда ты знаешь, что Су Сянь демон? — Резко спросил Цин Лун, нахмурив брови. — Как ты это понял?
— Ещё в нашу первую встречу там… в Муншоу. — Бугард рассмеялся, завалившись на бок. Верёвки стягивала его тело, но он продолжал смеяться, извиваясь на полу. — А после, в Вужоу, в ту ночь… Ха-ха… Я пришёл за тобой, когда ты беззащитно спал после алкоголя, но он помешал мне. И еще тогда, в комнате. Как забавно… Он притворился спящим в тот момент, когда ты вошёл и следил за нами.
— Хочешь сказать, что в тот день, в тюрьме, — Цин Лун поддался вперёд, — он был там? Но кроме богов и…
Юноша замер, вспомнив ребёнка. Зеленоглазый мальчик, что ел сладкие, золотые персики. Он молчал и всегда был рядом.
— Не может быть. Он был ребёнком.
— Так бывает при искажении Ци. — Бугард попытался подняться, но это не увенчались успехом. — Он очень сильный демон. Возможно, будь он таким же древним, как и ты, то ваши силы были равны.
— Хочешь сказать, я по-прежнему сильнее?
Демон рассмеялся, выгнув спину.
— Конечно же! Ты перебил целый пантеон богов, уничтожил Пожирателя Мира, блуждал по миру и уничтожал демонов… Как ты можешь быть слабее? В этом мире нет никого, кто сильнее тебя. Разве только, Чёрная Бестия. Пока что сильнейшая тварь в этом мире, принадлежащая Лин Куэй.
— Су Сянь прав… — Цин Лун отполз к стене, обняв свои колени. Его одежда медленно теряла цвет. — Это не я убивал тех богов.
— Какая теперь разница. — Бугард сел, привалившись к стене и устало прикрыл глаза.
Всю ночь Цин Лун не спал, не отрывая глаз от демона. Бугард претворился спящим, но так же внимательно следил за учителем.
С рассветом дверь распахнулась, и в комнату с подносом вошёл Су Сянь. Цин Лун устало сморгнул, выронив бусины.
— Ты не спал? — Су Сянь поставил поднос у футона, и поднял две крупные бусины. — Поешь. Ты ничего не ел со вчерашнего дня. Весь в заботах, устал, а использовать артефакт не желаешь.
— Это не моё испытание. — Цин Лун улыбнулся, взяв с поднос воздушную булочку с мясом. — Я не умру в любом случае.
— Если тебе нужно было присматривать за Бугардом, попросил бы меня, а сам немного поспал. Ты, конечно, бессмертен, но так же чувствуешь усталость и голод.
— Меня сейчас стошнит. — Лениво протянул Бугард, приоткрыв глаза. — Как же мило вы общаетесь. У нас одна внешность, но ты заботишься только о нем.
— Вы, как два сладких спелых персика, — Су Сянь улыбнулся, разведя руками. — Откусишь один и внутри он сладкий и сочный, а откусишь второй, — мальчик перевёл ладонь на демона, — и внутри одна гниль. Даже если вы одинаковы внешне, внутри разные. Ты гнилой, паршивый демон и недостоин моей заботы и внимания.
Бугард обиженно поджал губы и отвернулся.
Цин Лун покачал головой, бросив демону булочку. Бугард согнул руки в локтях, насколько позволяла зачарованная верёвка, поймав мясной пирожок, и с удивлением покосился на учителя.
— Довольно ссорится по пустякам. Постарайся вести себя хорошо, пока не прибудем в Муншоу, иначе мне придётся применить силу.
Юноша взял второй пирожок и лениво надкусил. Демон с сомнением переводил взгляд с Цин Луна на еду в своих руках.
Демону не требовалась пища, так зачем он поделился с ним маньтоу? Таким же вопросом задавался и Су Сянь. Ребёнок хмуро следил за Бугардом, наливая своему учителю чай.
Демон по-прежнему сжимал в руках пирожок, вдыхая приятный, мясной аромат, пока не решился откусить.
— А это вкусно. — Бугард улыбнулся, откусив снова. — По вкуснее всего того, что я ел. Хотя… С момент моего рождения я ничего не ел.
— Значит, ты уже родился таким гадом? — Су Сянь любезно улыбнулся и подал учителю чарку с чаем.
— Да. — Кивнул Бугард, проглотив воздушную булочку, и облизнул пальцы. — Из вод озера Чунтао, куда пришёл поплакаться Цин Лун в день смерти своей возлюбленной.
— Она была моей женой, — выдохнул учитель, устремив хмурый взгляд на демона, — а не просто возлюбленной.
