покушения были не частью плана “дорогих родственников”, а инициативой самих Зирийцев. Гектор нужен был им живым, чтобы не нарушить “обет неприкосновенности”, а я — как гарант того, что часть уговора со стороны маминой кузины будет выполнена. Ведь Шания не могла стать новой наследницей, пока жива предыдущая, так ведь?
Моя троюродная сестра не знала о планах родителей. Девушка училась и совершенно не думала о том, что кто-то хочет использовать ее как инструмент для борьбы за власть. Мамина кузина и ее мужчины сейчас содержались где-то в вир-анторских казематах, и что будет с ними дальше, пожалуй, я даже не хочу знать. В любом случае угрозы для нас они больше не несут.
И, кстати, я оказалась права в том, что мой амулет и амулеты мамы и папы Мириса действительно были немного подкорректированы. Это сделал отец Шании, шейг, прекрасно знакомый с магией и методами работы отца. Они с папой были достаточно близки, настолько, что родители просто не ожидали такого предательства. Понимаете, не искала мама врага в собственной семье и подпустила его так, что удар был нанесен слишком неожиданно и быстро. Скорее всего, тогда, при нападении, именно наши родственники обеспечили наемников и планами дворца, и распорядком мамы и отцов. Рассказали им и про охранный купол, сделали так, чтобы защитные амулеты папы Мириса сковали магию охраны. В общем, при всей своей подозрительности, родители просто не увидели угрозу под самым своим носом. Для клана Локус семья по умолчанию самое святое, непогрешимое, важное. Кто мог знать, что какой-то части этой семьи жажды власти будет достаточно, чтобы предать тех, кто тебе почти безоговорочно доверяет.
Это причиняло боль и мне, и моим родителям. Это в какой-то мере даже надломило нашу семью, хотя я знала, что рано или поздно мы обязательно оправимся и будем смотреть на окружающих нас существ по-прежнему пусть и с толикой недоверия, потому что, как оказалось, беда может прийти оттуда, откуда ее совершенно не ждешь.
Глава 56: Решение
Настоящее время. Империя Вир-Антор
Наследная принцесса Империи Вир-Антор, Таисса Локус
— Что будешь делать с мальчиком ингвом? — спросила у меня мама, когда мы, спустя несколько недель после моего возвращения домой, пили кофе в ее покоях.
Да, моя родительница тоже оценила земной напиток, и даже уже прикинула, где мы можем разбить кофейные плантации.
И да, откуда у нас этот напиток я тоже рассказала, потому что посчитала, что сейчас, когда все события настолько поменялись, а моей семье больше ничего не угрожает, не стоит скрывать от родителей правду.
Мама удивила меня, сообщив, что о чем-то таком она подозревала. Потому что в тот самый день, когда мы вернулись в Севар, и во времени, и в пространстве, потоки мира буквально содрогнулись, словно была выплеснута какая-то нереальная сила, способная, видимо, даже повернуть события вспять.
А потом, когда после этого я ни с того, ни с сего попросила маму уделить особое внимание своей безопасности, она уверилась в том, что произошедший магический всплеск связан именно со мной. Да и Ильсар увидел что-то совершенно необычное, правда, ограничившись лишь какими-то туманными объяснениями про “реку, которая течет в обратном направлении и меняет русло”.
Я не стала скрывать от родителей ничего. Как и в случае с Вианом мы с моими гардами поведали маме и папам и про наш прошлый “путь познания”, и про нападение на резиденцию, их… гибель, и наши последующие годы жизни на Земле. Странным было то, что в этом настоящем ни о каком межмировом портале мои родители не знали и строить его не собирались. Они не обладали данными о том, как путешествовать между мирами и не могли сказать, откуда у них тогда появилась эта информация.
Мы перерыли всю библиотеку дворца, но искомого документа так и не обнаружили. Значит, мир не счел нужным подталкивать маму и отцов организовывать нам “запасной план” и тратить на него свою магию и силы. Наверное, заранее знал, что портал будет просто не нужен. Что же, возможно, так даже лучше.
Родители слушали нас внимательно и с большим интересом, периодически задавая какие-то уточняющие вопросы. В тот день мы, по-моему, даже ни разу надолго не ушли из маминого кабинета, потому что родители хотели узнать любые мелочи, чтобы разобраться с тем, чему так и не довелось случиться, а еще понять больше о другом мире, в котором мы провели так много лет. Новость о своей кончине в “том прошлом” они приняли стойко и спокойно, как какую-то данность, с сочувствием к нам, потому что в нашей памяти все это останется и так, даже если описанным событиям никогда не суждено случиться в этой действительности.
Виан во время разговора присутствовал с нами, как-то незаметно став частью сначала расследования заговора, а потом и просто нашей компании. И всем нам казалось, что он был всегда, был частью нас, той, которую мы временно потеряли, а потом снова нашли. Да и ингв явно не чувствовал себя лишним ни во дворце семьи Локус, ни рядом со мной и моими гардами. Узнавал нас по-новому, становясь нам близким снова, пусть даже мы прекрасно понимали, что когда-то нам необходимо будет его отпустить.
— Я не знаю, что с ним делать, мама — покачала я головой — я просто не нахожу в себя сил попрощаться с ним, но и рядом держать его слишком… мучительно.
— Спроси у мира — предложила мама.
— Он не пускает меня в святилище — пожаловалась я.
— Может, теперь пустит — пожала она плечами — для чего-то же он оставил принцу кусочек из прошлого. Возможно, предполагал, что рано или поздно вы сами решите, как с этим поступить. И выбор ваш… может быть правильным.
— Я попробую — согласилась я и обняла маму. Вообще, после всего случившегося родители и Ильсар стали мне как-то…ближе и понятнее. Раньше, в “том прошлом” я считала себя взрослой и самостоятельной. Сама дистанцировалась от мамы и пап, хоть и любила их бесконечно. И жалела об этом много лет после того, как потеряла их и не смогла спасти.
Теперь я буду ценить даже такие простые вещи, как теплые мамины руки, лучистую улыбку папы Тревина, заразительный смех младшего брата или строгий взгляд папы Мириса. Или то, как папа Хонор ерошит мои волосы, когда хочет как-то ободрить. Раньше эта папина привычка всегда немного бесила, а теперь даже самый крошечный такой жест заставляет сердце сладко сжиматься от нежности и благодарности за то, что
