устроили прощальное чаепитие с пиццами и тортиком.
– Празднуете мой уход? – спросил я в шутку, и все рассмеялись.
Мне пожелали удачи на новом месте, где бы оно ни было, мужчины пожали мне руку и поблагодарили за работу. Было неловко, когда удачи вполне искренне желал мне Олег, над которым я раньше посмеивался.
Вернувшись домой, я захотел напиться. Единственное, что удержало – это приём препаратов. Я так и не решился их бросить и принимал с того дня, как выписался из больницы.
На следующий день я выехал в Москву на трансфере. К ночи меня привезли в аэропорт Внуково, где ещё через три часа я сел на самолёт до Владивостока.
Долгая дорога и ожидание утомили меня, и в самолёте я уснул. Уснул неожиданно для себя, ведь в последние дни я не мог избавиться от волнения. Поездку я запланировал ещё за две недели, но тревога никуда не уходила. Напротив, по мере приближения к Моряку-Рыболову она усиливалась.
Во Владивостоке я снял номер в четырёхзвёздочном отделе, где мне предстояло провести две ночи, ведь автобус до Моряка-Рыболова ходил не каждый день. В отличие от «Красной зари», здесь всё было современное: кондиционер вместо допотопного вентилятора, красивая просторная кровать, плоский телевизор на стене. Но уснуть в первую ночь я никак не мог и потому отправился гулять по городу. Дошёл до Корабельной Набережной, полюбовался Золотым мостом, посидел в сквере неподалёку.
На Набережной было людно, несмотря на поздний час. Я подошёл к каменному ограждению, встал под фонарём и снова всмотрелся в тёмную водяную гладь. Ни страха, ни тревоги не было. Постояв так немного, я вздохнул с облегчением и вернулся в отель.
Через день после этого я доехал до города Ольги и сразу же пересел на автобус до Моряка-Рыболова. Пассажиров набралось едва ли на половину мест.
В пути я достал из рюкзака папку. В ней я хранил свои рисунки – скетчи, сделанные по памяти. Я набросал город так, как помнил, когда вернулся из больницы, и хранил эти рисунки, как контроль. В интернете я прочитал, что память может быть очень обманчивой, и что-то новое она может мигом вплести в воспоминания. Такое случалось при ряде заболеваний. И это было не чувство смутно знакомого узнавания, как дежа вю – нет, люди действительно «вспоминали» то, что впервые увидели. Именно поэтому я перестраховался. Нарисовал и написал всё, что помнил о городе. Теперь, если память меня и обманет, я могу сравнить то, что увижу, со своими рисунками, и понять, истинны мои воспоминания или ложны.
Едва автобус пересёк черту города, как сердце у меня забилось быстрее. Мимо пронеслось здание больницы, которое я прекрасно помнил, и я дрожащими от волнения руками стал искать подходящий рисунок. Вот он! А вот и вид на залив. Такой, каким я его запомнил. И каким он был на другом моём рисунке. А вот и гостиница…
После третьего рисунка я запихнул папку обратно в рюкзак и вышел из автобуса.
– Когда отправляетесь обратно? – спросил я водителя.
– Через два часа, – буркнул тот.
Гостиница была до боли узнаваемая. Чувствуя, что сейчас вот-вот упаду в обморок, я зашёл внутрь и увидел за стойкой незнакомую мне женщину. Сперва я разволновался, ведь ожидал я увидеть Анну, но тут же вспомнил, что здесь работала ещё одна женщина, которую я не застал. Консьержка, которую убили на следующий день после моего появления. И сейчас она стояла за стойкой и улыбалась мне. Это была женщина лет сорока, красивая, со светлыми волосами и тёмно-голубыми глазами.
– Вам помочь? – спросила она.
– Эм-м-м… Нет, – замялся я, и тут же нашёлся. – Я искал Аню.
– О, она сегодня на выходном. Вы её родственник?
– Родственник? Нет, нет. Я – так, старый знакомый. Одноклассник.
– Как хорошо! Я могу дать вам её адрес, если хотите…
– Нет! Нет, что вы! – решительно отказался я. – Я тут проездом, по делам, так что мне некогда. Просто был рядом и решил зайти. Вы передавайте ей привет.
– От кого?
– От Кирилла. Она знает.
Попрощавшись, я вышел из гостиницы. Сердце билось, как безумное. В голове носилась лишь одна мысль: это всё действительно было. Не в силах стоять на месте, я зашагал по направлению к заливу.
По пути я узнавал некоторые дома и заборы. Вот и дом Игната – ноги сами привели меня к нему. Я остановился около двери в заборе, подумал с минуту и пошёл дальше. Незачем беспокоить старика. Слишком много пришлось бы рассказывать и объяснять. Да и навряд ли он бы мне поверил.
Потом я свернул на соседнюю улочку и прошёл мимо дома Виктора. В моей памяти он сохранился разрушенным, уничтоженным силой Разума. Не останавливаясь, я как бы случайно окинул дом взглядом, стараясь увидеть кого-нибудь в окнах. Но то ли в доме никого не было, то ли мне просто не повезло.
Вскоре на моём пути возник памятник.
– «Рыбакам-колхозникам, погибшим в борьбе с морской стихией», – снова прочитал я на нём.
Никакой тревоги. Улыбнувшись каменному моряку, я зашагал дальше. Дошёл до самой воды. Встал на влажный песок, позволяя белой морской пене лизать мои ботинки, и вгляделся в морскую даль. Горизонт был чист, не считая одного небольшого рыболовного судна. Заходящее солнце окрасило небо в розовые и золотистые тона, а ровная водная гладь отражала эту красоту, как зеркало.
Страха не было, потому что нечего было бояться. Угроза миновала, искатель не нашёл наш мир. И не найдёт ещё долго. Воды останутся спокойными ещё для нескольких поколений моряков.
Вдохнув солёный воздух залива, я повернулся, чтобы вернуться к автобусу, и тут увидел её. Девушку с ярко-синими волосами. Она стояла неподалёку и смотрела на меня. У меня ёкнуло сердце, ведь что-то подобное уже происходило в моей жизни. Только тогда Кристина была в другом мире, а я увидел лишь её образ, который тут же исчез. Но в этот раз девушка была настоящая и исчезать никуда не собиралась. Более того, она смотрела на меня, слегка нахмурившись.
Я подошёл к ней, не зная, зачем, и поздоровался:
– Привет. Ты ведь Кристина?
– Да, – ответила она, с подозрением разглядывая меня. – А вы откуда меня знаете?
– Кажется, я знаком с твоей тётей, Аней.
– А-а-а… – протянула она. – Вы меня, наверное, видели раньше.
– Да, – кивнул я. – Очень давно. Так давно, что это уже и неважно.
Я был рад видеть её живой и здоровой, поэтому просто стоял и улыбался. Потом сообразил, что выгляжу, наверное, как маньяк, и поспешил уйти:
– Ну ладно,
