«Давай!» — послал я мысленный посыл жезлу и поднял его над парнем. И тут жезл перехватил управление мной. Перемещаясь рывками, он начал работать как та же модификационная камера, используя меня как оператора. Из него хлынул поток исцеляющих плетений, льющийся на тело внизу. Вот уже и ребра срастаются, и органы приходят в норму, и внутреннее кровотечение прекратилось... Жезл довел меня до пяток, а потом отключился. Чудо? Да нет, просто техномагия, заложенная в него Древними.
Вот сейчас уже можно точно сказать, что жизнь больного вне опасности. Теперь немного подправить ауру, на свой лад, влить хорошую такую порцию Силы...
Пацан открыл глаза, пошевелился и застонал.
— Где я?
— На том свете. Шучу. На этом. Помнишь, что случилось?
— Упал, дальше не помню.
— Ну правильно, — хмыкнул я. — Больше не лазай по крышам, нечего тебе там делать.
— Не буду.
— Вот и хорошо, — сказал я и вышел из дома.
Я прошел через расступающуюся толпу селян и поискал взглядом, куда можно приземлиться. Оператор? Да нет, скорее симбионт жезла для работы с живой материей. И жезл заимствовал мою энергию, сейчас я был мокрый, как мышь. Хоть выжимай. Да и пошатывает — все-таки вытаскивать людей из-за Грани та еще работа. Но здесь я просто не мог пройти мимо и не только из гуманистического порыва. Мне нужно было завоевать доверие жителей, и я рискнул, взявшись почти за безнадежное дело.
Я плюхнулся на подходящий пенек и сощурившись посмотрел на холодное осеннее солнышко. Теперь внимание толпы было обращено на мою скромную персону, все разглядывали меня, как какого-то диковинного зверя. Ну что уставились? Мага не видели? Тем более мага из Осгена, говорите? Я чувствую, что Ильга здесь развернулась, ведя практику.
Толпа вновь расступилась, и к моему месту отдыха подошел староста.
— Да хранит вас Единый, милорд! — он отбил земной поклон. — Прошу, не побрезгуйте моей благодарностью!
Нет, этим я не то, чтобы побрезгую, но просто не возьму вот этот вот объемистый позвякивающий кошель, протянутый старостой.
— Я не беру плату за помощь, — прищурился я. — Я не практикую и совершенно случайно оказался здесь. Так что уберите, пожалуйста, ваши деньги. Не обижайте меня.
— Может быть, милорд маг хочет что-то другое? Коня, зерна или что мы еще можем вам предложить?
— Хочу, — сказал я. — Вы мне расскажете все, что знаете об округе. Кто, как, где можно найти пристанище, где можно обосноваться...
— Милорд, вы можете остаться и здесь. Вам всегда будут рады.
Староста, видимо, решил не преминуть попытаться заполучить себе такого ценного сотрудника. Сейчас еще бонусы посулит, как пить дать. Э, нет. Сельским магом я становиться не собираюсь. Повышать приплод поросят, урожайность полей и лечить белую горячку — это не ко мне.
— Я не один, — обломал я мечты старосты. — Мы -большой караван переселенцев и ищем место, где бы обосноваться.
— Большой? — тут уже староста опять включил режим подозрительности.
— Большой, — подтвердил я. В самом деле, три десятка переселенцев разом — это много. — Я не думаю, что вы захотите нас принять.
— Рабочим рукам всегда в деревне рады, но... — староста поскреб затылок.
Вот-вот, скреби затылок. Когда увидишь тридцать вооруженных мужиков полубандитского вида, сам откажешься принимать незваных гостей.
— Так что мы просто поедем дальше, — прервал я его мыслительный процесс. — Где там, говорите, Осген?
— Дальше по дороге, пятнадцать лиг, милорд. Но не думаю, что вам там тоже будут рады.
— Это почему же? — заинтересовался я.
— Вряд ли там найдется много земли. То есть она есть, но выкуплена хозяевами. У них большие угодья.
— Все равно, попытаем счастья там. А пока расскажите-ка мне любезный поподробнее про Осген...
Когда я вернулся к обозу, уже вечерело. Бенидан встретил меня у обоза, оценил пустую лошадь, которая была привязана к моей.
— Один? — кивнул он на пустое седло.
— Так получилось, — коротко ответил я. — Не спрашивай.
— Потом сам расскажешь, — кивнул он. — Что узнал кроме?
— Что мы уже близко. В полутора десятков лиг плюс-минус от места назначения.
— А местные?
— Местные? Деревушка, называется Аспен. С сотней жителей, которые будут нам не рады, я так думаю. Я договорился, что мы пройдем через их земли, не вступая в контакт и не заходя в саму деревню.
— Годится. Тогда чему ты такой радостный? — спросил Бенидан.
— Что, по мне так видно? — ответил вопросом на вопрос я.
— Ага. И в отличие от обычного, эмоции не скрываешь.
— Есть чему, — подмигнул я.
В самом деле, староста оказался довольно полезным источником информации. О поселении Осген. И в некоторых местах его рассказа у меня много раз отвалилась челюсть. Я даже не мог поверить тому, что он сказал.
— Располагаемся на ночлег?
— Сначала пройдем за деревню. Нам разрешили встать лагерем за ее границами.
— Ну что же, тогда так и сделаем. Трогаемся!
Мы проехали через тракт уже в сумерках. Местные оказались довольно предусмотрительными — на улицах никого, окна домов, выходящих на дорогу, плотно закрыты ставнями. Лишь кое-где в слуховых окнах магическим зрением я определил стрелков с арбалетами, следящих за дорогой. Понятно, места-то глухие и небезопасные. Особенно, когда мимо проезжают непонятные путники.
Встав лагерем за деревней, мы устроились на очередной ночлег, хотя я прямо-таки рвался побыстрее оказаться в Осгене, теперь уже дома. А что меня там ждут, я не сомневался
Вот, наконец, показался и Осген. Я наплевал на обоз — ничего, и без меня доедут, осталось немного. Вот те на! Отстроились-то как хорошо! Двухэтажные деревянные дома, амбары, все красиво и чисто. Даже церковь с золотым Святым Кругом на шпиле стоит на окраине, и из ее распахнутых дверей доносились отголоски песнопений.
Я ухмыльнулся, слез с коня, привязав его к коновязи. Спустил на землю переноску и отстегнул Друга. Кто сказал, что в церковь с животными нельзя? Ну только не в религии Единого, там об этом ничего не было сказано.
— Только не лижи всех подряд, — пошутил я. — А то обрадуешься.
Собакин обрел надменный вид, больше подходящий английскому бульдогу, похожему на хозяина-лорда.
— Ну что, — я перевел дух. — Пошли?
Все-таки адреналин выделяется. Особенно в предвкушении такого события. Я зашел в церковь и остановился в тени дверей.
Очевидно, шла воскресная месса, а в небольшой церкви было яблоку негде упасть. Причем цвет кожи паствы был разным — от белого до бронзового местных аборигенов. Сидело на скамьях даже несколько краснокожих орков, принявших веру в Единого. Ну и проповедник с кафедры вещал про слово Его. До боли знакомый проповедник... Ладно, опустим вступление — пора к делу.
