— Тогда отправляйся в «Медовую нору», — велела она. — Помоги маме. Жди нас там.
— А что с сарфером? — спросил Палмер.
— Оставь его. Просто возьми воды. И будь осторожен. Песок рыхлый, и повсюду обломки. — Она повернулась к Коннеру. — Чего ты ждешь? Надевай костюм — и вперед.
Упав на песок, Коннер сбросил ботинки и убрал оголовье. Рубашки на нем не было — она осталась в «Медовой норе» с кровью сестры на ней. Он натянул дайверский костюм. Тот оказался ему велик, и от него пахло чужим потом. Сестра помогла ему застегнуть молнию, ругаясь из-за попавшего в нее песка. Давая распоряжения Коннеру, она сняла с креплений два баллона и открыла вентили.
— Спасать погребенных в сплошном наносе уже слишком поздно, — сказала она. — Будем искать воздух, ясно? Любое пурпурное пятно — вот наша цель. Начнем здесь, на окраине города, где больше всего шансов. Нет смысла проверять все маленькие здания, только неповрежденные. Все, что окнами на восток, можно пропускать. Этот редуктор иногда заедает — приходится его вынимать и стучать им о баллон. Сумеешь?
Коннер кивнул, просовывая руки в ремни баллона, который сестра держала на весу.
— Хорошо. Пошли.
Они снова побежали назад к пустоши из разрушенных домов. Вскоре от дайверского костюма пахло уже потом Коннера. Сестра показала на край крыши, торчавшей из ровного песка и, нырнув, скрылась под дюной. Коннер опустил маску на глаза, отцепил болтавшийся на бедре редуктор и сунул загубник в рот. Упав на песок, он ощутил легкую вибрацию, и тот расступился перед ним. Пустыня поглотила его, как поглотила многих других. Но он мог дышать. И помочь тем, кто не мог. Работы хватало, а ведер было слишком мало.
48. Немногие счастливчики
Коннер
Он сбился со счета. Разбросанных и погребенных под песком тел были тысячи, но им с Вик удалось найти лишь десятки живых в воздушных карманах. Возможно, всего около сотни выживших. Перестав считать, Коннер сосредоточился на тех немногих живых, кого они могли спасти.
Вытащив найденного под перевернутой ванной мужчину, он снова нырнул в песок и помчался под дюнами следом за сестрой. Ему казалось, будто он летит — костюм и оголовье, которые она ему дала, были мощнее любых, которые он когда-либо надевал, костюм мятежника, усиленный до опасного предела. Каждая мерцающая пурпурная или синяя вспышка там, где вид на песок на экране маски прерывался воздушным карманом, воспринималась как маяк надежды. Коннер проплывал мимо тел и среди разрушенных домов, пробивался сквозь стены и уцелевшие окна, говоря перепуганным выжившим, чтобы они задержали дыхание, а затем брал их на руки и поднимал к свету.
Вломившись в один из уцелевших домов, он нашел там семью из четырех человек. Послышались крики, когда в проделанную им дыру посыпался песок и они увидели красный свет дайверского фонаря на его шее.
— Задержите дыхание, — сказал он им, сомневаясь, что сумеет поднять четверых сразу. Даже двое требовали немалых усилий. Но песок засыпáл их дом. Девочка закричала и вцепилась в мать. Вик скрылась в другом здании. Коннеру нужна была помощь сестры. Песок не собирался медлить.
Он протянул редуктор девочке:
— Можешь через это дышать?
Мать девочки велела ей взять загубник в зубы, не дышать носом и держаться рядом с дайвером.
Коннер кивнул в сторону разбитого им окна. Семья поползла за ним по поднимавшемуся песку. Девочку он тянул за собой за воздушный шланг. Когда песок выровнялся, Коннер поднял руки и взял в одну мальчика, ровесника Роба, а в другую девочку. Родители окружили их, заключив в объятия. Последний взгляд на их лица в бледно-красном свете, глубокие вдохи вокруг, раздутые щеки, расширенные от страха глаза — и Коннер направил их в сторону окна. От напряжения кровь в висках стучала, будто молот под черепом, он чувствовал, что еще немного — и он утонет в густом тяжелом песке, но при мысли о Вик, поднявшей целое здание, его вдруг охватила злость на весь мир, и, хотя Коннер настолько сосредоточился, что даже не осознавал, что они вообще движутся, он увидел над головой пурпурное небо, нависавшее все ближе, а потом ощутил на лице ветер и песок, услышал судорожные вздохи и благодарности спасенных, которые обнимали друг друга, все в песке.
У него не было времени отвечать. Ему вернули редуктор, весь в песке и слюне спасенной девочки, и Коннер, мрачно взяв его в рот, снова нырнул — парень, которому говорили, что ему никогда не стать дайвером, теперь стал им в силу стечения обстоятельств, ужаснее которых быть не могло.
— Где все остальные? — спросил он сестру несколько часов спустя. Они сидели на песке, передавая друг другу фляжку. Солнце клонилось к горизонту, и оба сняли давно опустевшие баллоны, отложив их в сторону. Они ныряли, пока могли, в одних лишь масках, за счет воздуха в легких, но адреналин выветрился, спасенные встречались все реже, и обессилевшие тела спасателей нуждались в отдыхе.
— Какие остальные? — спросила Вик, утирая губы и передавая фляжку Коннеру.
— Другие дайверы. Я видел всего одного или двух, которые искали под песком людей. Думал, их должны быть сейчас там сотни.
Он благодарно глотнул из фляжки, пока Вик смотрела на запад, чтобы песок не попадал в глаза.
— Я видела там других дайверов, — ответила она. — Но вряд ли они занимались поисками людей.
— Думаешь, искали добычу? — недоверчиво спросил Коннер, утирая рот платком.
— Занимались грабежом, — поправила Вик, словно подчеркивая разницу. — Остальные дайверы сейчас ищут другой погребенный город, — добавила она.
— Данвар?
Вик кивнула.
— Те, кто это сделал… — Она показала туда, где еще недавно стояла стена. — Это те же самые люди, которые нашли Данвар. Палмер был с ними. — Она увидела замешательство и ужас на лице Коннера. — С ними — не в том смысле. Он не причастен к взрывам бомб. Его наняли как дайвера. Именно Палмер нашел Данвар.
