сейчас им так хорошо вместе.
Пенни ловила каждое его движение, отвечала страстно и с полной самоотдачей. Она была лучшей любовницей, лучшим другом и определенно когда-то станет лучшей на свете женой. Просто воплощенное совершенство, пускай и крылатое.
– Я тут поняла кое-что, – хрипловато произнесла Пенни, когда они уже переводили дыхание после секса, и запустила пальцы в его волосы, – о своей дипломной работе и не только. Но главное: ты очень классный, и я первая это разглядела.
– В темноте и под слоем косметики, – хмыкнул Чарли.
– Драконье чутье! – она шутливо подняла палец вверх. – А вот у тебя странный вкус: кому понравится сумасшедшая с битой?
– Знаешь, наверное мне и не хватало такой встряски. Хотя насчет простыней – было жестоко, от мыслей, что на их идеальной белизне могут появиться пятна от краски…
– Эх, а видел бы ты как я здесь ем, капая томатным соусом и вином. Думаешь, я просто так разделась и улеглась на них?
Чарли шутливо нахмурился, затем не удержался и хмыкнул. Пенни тоже рассмеялась и придвинулась к нему ближе.
«В чем проблема, Нилл?» – спрашивал когда-то Аксель. И он был абсолютно прав, проблем у Чарли не было, по крайней мере связанных с Пенелопой.
Эпилог
Пару недель спустя…
Дело Ванильной Тени закрыли. В версии для прессы им оказался пьющий механик, до боли похожий внешне и биографией на Энди. Драконы предпочли скрыть, что в преступлениях замешан один из стражей. Сохранили хороший имидж, но вместе с тем лишили десятки жертв правды о случившемся.
В целом для крылатых страшными были только убийства, а преступления на сексуальной почве – чуть хуже хулиганства, но куда слабее воровства. Чарли такое положение вещей не устраивало, жаль, что и сделать он ничего не мог.
Работа в офисе шла своим чередом. Драконий гон заканчивался, они все реже появлялись в небе даже в хорошую погоду, а значит и туристов становилось все меньше. Хезершир медленно и уверенно пустел, возвращаясь к привычной тишине и полудреме. Загадочный друг Барнса тоже затаился. Аксель иногда намекал, что никого и не было, протесты – обычная случайность, мало ли недовольных драконами? А Барнс понял, что его скоро вычислят и решил таким образом избавиться от главного свидетеля. Но в такую удачу верилось слабо.
Палмеры тоже не смогли ничего разузнать, зато нашли некоторых приятелей Барнса и немного почистили ряды стражей. Пенни рассказывала об этом во время их последнего разговора. Еще долго хвасталась, что наконец придумала концепт своей дипломной работы. Обещала нечто необыкновенное, еще рассказывала, как ждет Чарли в гости. Он в самом деле собирался, как только схлынет поток туристов и можно будет с чистой совестью оставить офис и Фрейзера.
Тот оказался в тяжелой ситуации: поселившиеся на ферме девушки жили в соседней комнате и совсем не собирались съезжать. Вроде как договорились с кру Фрейзер остаться там до конца лета: помогать с хозяйством и любоваться на драконов. От таких новостей Кадди даже пытался выпросить себе жилье в Хезертауне, но Аксель уперся и сказал, что ему нельзя упускать такой шанс расстаться с девственностью. Даже призывал Чарли на правах старшего братца провести с «младшеньким» воспитательную беседу, поделиться опытом, показать…
Чарли с интересом выслушал его подначки и покивал. Бедняга Аксель плоховато разбирался в людях, если думал, что такой глупостью его можно пронять. Как и разговорами о толпе крохотных зеленых дракончиков, которых ему зимой подбросят под дверь. Дети – это же здорово. Главное, быть им хорошим отцом, а не таким, как старший Нилл.
Тот звонил пару раз в офис. Требовал объяснений насчет слухов о произошедшем, просил уйти со службы и не позориться. Не спросил о самочувствии Чарли, делах на службе или в лавке, личной жизни, не рассказал о своих проблемах и радостях. Беспокоился только о том, не опозорит ли его сын. Чарли совершенно искренне предложил отцу сменить фамилию, чтобы получше замаскировать родство, на что тот бросил трубку.
Но это было неважным.
Чарли медленно брел по побережью, подставив лицо свежему ветру. Кру Арнольд заверила, что видела здесь нечто подозрительное, пришлось ехать на край префектуры и проверять. Заодно прихватить ее песиков, которые заскучали дома.
Фрейзер тоже не выглядел довольным, поэтому раз за разом со злостью кусал сэндвич, изредка отламывал кусок и бросал кому-то из псов.
– И тебе не хотелось рассказать все отцу? – спросил он. – Утереть ему нос? Доказать, что не зря выжил и вообще сын всем на зависть?
– Не-а, – честно ответил Чарли. – Его ненависть – его проблемы. Хотя я бы не отказался глянуть на его лицо, когда обо всем узнает. Отец всегда боготворил драконов.
– Не все с ним солидарны. Возможно, протесты у нас были кем-то подстроены, но сколько таких недовольных живет по разным префектурам? Даже наш офис тянет на революционную ячейку. Еще эта ползущая везде гниль, у нас скоро ни одной целой лужайки не останется. А драконам будто на все плевать, летают в вышине и не спешат вмешиваться. Забраться бы на острова и поговорить с ними по душам.
– Гостей там не любят.
– Наверное боятся попортить свой величественный облик. Хотя чем больше с ними сталкиваюсь, тем больше думаю, что они не особенно отличаются от людей. В тебе бы я точно никогда не заподозрил дракона, извини. Такой собранный, осторожный, правильный, предусмотрительный…
Чарли остановился и поглядел на горизонт. Где-то там были Драконьи острова, скрытые плотным туманом. Место, хранившее больше тайн, чем любое другое. Наверняка там знают ответы на многие вопросы, только кто решится их задать?
– Знаешь, – вздохнул Чарли, – ты слишком хорошего обо мне мнения. Доберешься домой сам?
Кадди кивнул и нахмурил брови.
– Будь осторожен. Тебе еще с родителями девушки знакомиться.
Палмеры – точно не самое страшное в его жизни. Поэтому Чарли разбежался, оттолкнулся от края и прыгнул. Когда под ногами исчезла опора, а тело стремительно понеслось вниз к острым камням и соленым брызгам, он запоздало испугался. Вдруг все это самообман? А он – никакой не ящер? Силы могли просыпаться только рядом с Пенелопой и ее
