засолили. Но в основном продал. Соседи, как увидели, − продай да продай! Пришлось уступить. Да и деньги нужны были. Может, сегодня снова повезет, тогда и вам с собой дадим.
− Так они ж не успеют просолиться. Мы послезавтра отчалим. Дорога неблизкая, да еще и Питер впереди. А до начала учебного года всего ничего.
− А мы их посоленными упакуем. По приезде повесите на балконе, они и подсохнут.
− Вы сначала поймайте, − засмеялась Настя, − а потом решайте, жарить или солить.
− Поймаем, − заверил ее Юрий. − Такого не бывало, чтобы я пустым вернулся. Ты, племяшка, на что ловить будешь: на червя иль на распаренный горох?
− Только не на червя! − Настя с содроганием наблюдала, как толстый червяк уворачивается от нацелившегося на него жала крючка, зажатого в уверенных пальцах дяди. − Ой, дядя Юра, не надо, ему же больно!
− Тогда плывем домой. − Юрий сердито бросил червяка в воду. − Рыбалка отменяется, раз мы такие жалостливые! Серьезную рыбу у нас только на червя поймаешь.
− Нет, нет! − Настя поймала укоризненный взгляд отца. − Делайте, как надо, я не буду смотреть.
Дядя вручил ей удочку с насаженным на крючок горохом и закинул свою, где течение было быстрее:
− Ну, ловись рыбка большая-пребольшая, мелюзга нам не нужна.
− А сомы здесь водятся? − Настя с интересом всматривалась в темную воду. − Тут, наверно, глубоко.
− И сомы водятся, и налимы. А там, за поворотом на стремнинке и стерлядь ловится. Глубина здесь приличная.
− А можно я попробую сома поймать?
− Что ж, попробуй. Вон под ту корягу закидывай. Давай я тебе крючок побольше прицеплю да сам червей насажу.
− Нет, я хочу попробовать на кусочек полиэтилена. От кулька. Я читала в газете, что сомы полиэтилен любят. Вроде бы, у них в брюхе куски полиэтилена находят. Один дядька прямо с борта теплохода поймал.
− Ишь, ты! Не, я о таком не слыхал. Ну, давай, экспериментируй, − может, что и получится. Дай-ка я тебе грузило потяжелее прикреплю, да глубину увеличу. Ну, с богом!
Братья устроились удить с носа, а Настя примостилась на корме. Нацепив на крючок кусок полиэтилена, она подвела его поближе к коряге, где вода была совсем черной, и стала ждать.
Ожидание затянулось надолго. Юрий с отцом то и дело вытаскивали из воды разнообразную рыбешку: в основном карпов да подлещиков, − а Настин поплавок застыл намертво.
− Настенька, давай я тебе насадку поменяю, брось ты свой полиэтилен, − убеждал ее дядя. − Ничего ты на него не поймаешь, только время зря потеряешь.
− А я никуда не спешу! − Настя, упрямо не сводила глаз со своего поплавка. − Буду ждать. А вдруг клюнет?
− Ты хоть пошевели удочкой, − посоветовал отец. − Поводи ею, может там, на дне кто и обратит внимание на твой полиэтилен.
Настя стала медленно перемещать удилище к коряге, − и вдруг почувствовала, что леска напряглась. Она потянула удочку вверх, но та не поддалась.
− Ну вот − послушалась тебя! Наверно, зацепилась за корягу. Что теперь делать?
− Не страшно, сейчас освободим. − Юрий передал удочку брату и принялся водить Настиным удилищем взад-вперед. Леска как будто поддалась, но потом вновь так резко напряглась, что он едва не выпустил удилище из рук.
− Это Он! − севшим от волнения голосом прошептал Юрий, с трудом удерживая сильно изогнувшееся удилище. − Он, хозяин!
− Кто? − тоже шепотом воскликнули Настя с отцом.
− Сом! Или налим! Эх, леску бы потолще, как бы эту не порвал. Ты, Олег, бери сачок, а я попробую его вытащить, − тебе, племяшка, самой не справиться.
И он стал медленно поднимать удилище. Сначала оно с натугой поддалось, но потом снова резко дернулось вниз, − Юрий даже схватил свободной рукой леску. − Силен, бродяга! − заметил он, − жалко будет, если упустим. Ну, Настасья, повезло тебе. Если добудем, это будет фурор!
Удилище с туго натянутой леской снова застыло, − но глубина, на которой замерла рыбина, заметно уменьшилась. Немного передохнув, рыбак принялся осторожно подтягивать ее к лодке. Вот под водой показалось что-то темное и продолговатое, потом леску снова потянуло в глубину. Юрий дал слабину, выждал, затем продолжил свои маневры в надежде, что рыбина выдохнется и устанет. Так продолжалось с полчаса. Отец с дочкой, затаив дыхание, ожидали исхода.
− Опускай сачок! − вдруг страшным голосом закричал Юрий, приподняв удилище с вертикально натянутой леской. Из воды выглянула округлая темная голова с двумя усами по краям пасти. − Подводи под него, подводи! Давай, давай!
Он с натугой потянул вверх, и толстое туловище, похожее на небольшое бревно, плюхнулось в ловко подставленный сачок. Братья подняли его из воды и вывалили рыбину в лодку. Она некоторое время неподвижно лежала на боку, потом с силой ударила по дну широким хвостом, − да так, что лодка закачалась. Юрий, схватив весло, стукнул рыбину по голове. Настя ойкнула.
− Килограммов пять будет! − Довольный Юрий склонился над сомом. − Это тебе, Настя, подарок ко дню рождения от реки Оки. Вчера лес тебя одарил, а сегодня речка. Жареная сомятина − вкуснейший деликатес! Поплыли домой, порадуем семейство.
Во время праздничного застолья отец торжественно прочел стихотворение, сочиненное совместно с Галчонком, − к полному восторгу гостей:
ДОЧЕНЬКЕ
− Шестнадцать лет, − какое чудо!
Мятежной юности расцвет.
Как хорошо проснуться утром
В шестнадцать лет!
Еще не ведать власти страсти
И настоящих взрослых бед,
И ждать от жизни только счастья
В шестнадцать лет.
Здоровой будь, дочурка славная!
Живи на свете лет до ста,
Будь счастлива, ведь это главное!
Все остальное − суета.
Все бурно зааплодировали, а Настя кинулась целовать родителей, − она и не подозревала у них таких талантов. В этот момент ей позвонила по мобильнику Наталья. Поздравив подругу, Наташка загадочным тоном сообщила, что Настю в скором времени ждет большой сюрприз, − правда, не сказала, какой.
− Замуж выходишь? − подколола ее Настя.
− Тю, да ты что? − засмеялась Наташка. − Сюрприз не мне, а тебе! Какое замуж − я на этом побережье просто засохла! Не с кем даже познакомиться, и маман хвостом ходит. На танцы в санаторий всего два раза сходила, так она и там дерево подпирала. Скорее бы домой, а то я здесь помру от скуки. А ты как?
− Отлично! Природа, рыбалка, грибы! Подарков мне надарили кучу, − а впереди Питер! Сегодня сома поймала здоровенного.
− Сома? Сама? Ух, ты!
