про себя добавляю. — Для тебя это тоже шанс.
Арина вздыхает и отворачивается от меня.
Так лучше.
Пусть лучше на меня обидится.
— Прощай, Арина. Ты была очень хорошей подругой.
Выхожу из квартиры и слышу плач. Все пройдет. Все обязательно пройдет. Выбираюсь из подъезда и вижу знакомую белую инфинити.
Он что тут делает?
Водитель выбрался из машины и не здороваясь подошел.
Матвей забрал мой чемодан. Как в первый день, но наоборот. Он спрятал его в багажное отделение и сел на водительское место.
Молча сажусь рядом с ним.
Всю дорога между нами молчание. Я не знаю, как он понял, когда должна была поехать. Но и он не спрашивает куда я и зачем.
Мы и так понимаем все без слов.
Около аэропорта мне на телефон поступает звонок. Затем второй и третий. И все от Глеба. Слишком рано ты опомнился. Сбрасываю все его звонки и пишу одно лишь сообщение. Которое должно добить его чувства. И сжечь их дотла.
«Прости. Я улетаю. Не ищи и не жди меня».
Закидываю его в черный список, а из телефонной книги удаляю его номер. У меня не должно возникнуть желания позвонить.
— Надеюсь ты все окончательно решила.
Матвей говорит и выходит, чтобы достать мой чемодан.
Он остается у машины, а я ухожу. Так правильно. Я должна так поступить. Это правильно.
Но почему так больно? Почему внутри меня умирает маленькая девочка, которая верит в чудо. Почему меня изнутри убивают. А убийца я сама. Внутри меня появился червяк глотающий меня и сжирающий мой свет.
Оставляя только тьму.
Прохожу через терминал. И уже ухожу в зал для посадки.
И мне кажется. Что слышу голос. Голос Глеба, который зовет меня.
Но это мои галлюцинации. И с ними мне нужно начать бороться.
Поднимаюсь на борт самолета, не оглядываясь.
С самолета началась моя история в этом городке. С него все и закончится.
Эпилог
POV Глеб
Этого не может быть!
Я не могу поверить в то, что видел. Я не мог этого увидеть.
Зачем она тогда звала меня? Чтобы я посмотрел, как они развлекаются?
А сейчас я нахожусь тут, а они тем временем занимаются любовным спортом! Получается так?
Сжимающиеся слишком крепко руки ломают деревянные перила. Я бы сейчас с удовольствием выбил кому-нибудь дурь. Как бесплатное лечение. Только каким должен быть диагноз, чтобы его лечили чужие кулаки. Возможно дурость другого парня, который посмел прикоснуться к чужой девушке.
Пытаюсь совладать с яростью, но не могу.
Мне нужно взять себя в руки и вернуться туда. Выдернуть из рук Мрака Ксюшу и поговорить. Это будет правильно.
— Глеб!
Нет, черт возьми, рано! Никто не должен ко мне подходить сейчас. Я слишком зол. Ревность во мне слишком велика.
Я хочу убить Мрака своими руками. За то что касался моей Ксюши. За то что смотрит на нее постоянно. За то что хочет мое.
Он не смеет!
— Глеб, — тоненький голосок влюбленной в меня девчонки бесит. Арина должна уйти от меня. Я слишком зол.
— Глеб, — Арина затравленно посмотрела на меня и виновато опустила голову. — Ты не должен был видеть этого. — А то я не знал. — Но Ксюша… она обманывала тебя. Часто виделась с Матвеем за твоей спиной. Она говорила, что с тобой ей уютно. А с ним удобнее. Но сейчас он заставил ее сделать выбор между вами.
Меня захлестывает ярость.
Гребаная ревность сжирает все. Оставляя лишь прожженную тропу к самому сердцу.
Слова Арины наполнены сочувствием и не верить мне: нет причины.
Но ревность… разве не это чувство раздавило отношения моих родителей. Моя мать своей истеричностью и чрезмерной ревностью убила чувства отца. Ее дочь не дополучила любви, потому что она ревновала дочь к мужу. А потом перенесла все на сына. Она сменила объект своей привязанности.
Истеричность. Ревность. Отсутствие здравомыслия.
Они уничтожили мою семью.
И я что ли сейчас позволю — этой убийственной ревности, все разрушить.
Думай, Глеб! Думай!
Где не сходится?
Матвей не стал бы ждать. И первый бы переспал с Ксю. А тогда я был первый у девушки.
И Ксю…
Почему такое чувство словно меня повели за веревочку. И до сих пор ведут.
Черт, как болит голова!
Сжимаю руками виски и чувствую как к плечам прикасаются маленькие ладошки.
— Глеб, отпусти ее. Ты заслуживаешь ответную любовь. Ты умеешь так сильно любить, что не видишь пороков. Я могу…
Она замолчала.
Ее слова сломали что-то внутри меня. Сомнение.
Но в чем?
Чему я могу сейчас доверять?
Себе? Ксюше? Или Арине?
Где я облажался, чтобы такое вообще произошло в нашей жизни.
— Иди домой!
— Но?
— Иди домой, — твердо произношу и встаю.
Ей не нужно этого видеть.
Захожу в квартиру, где вечеринка не угасает. А наоборот набирает обороты.
Подхожу к комнате, и слышу — стоны.
Женские и мужские. Скрип кровати.
Это Ксюша?
Хочу ворваться и убить всех… но тогда я стану сыном матери. Позволю ревности возобладать надо мной. Управлять мной.
Отхожу и жду. Они закончат и тогда посмотрим. И поговорим. Тогда факт измены будет на лицо.
Проходит час.
Я в недоумении, но держусь. Вижу как открывается дверь и замираю.
И оттуда выходят Бельков со Снегиревой. Что за…?
— Олег?
— Оу, Глеб. Ты в очереди что ли? А с кем собираешься? Только не говори что с рукой?
— А Мрак где?
— Не знаю. Я давно его не видел.
Срываюсь.
Что это значит. Либо они за десять минут устроили марафон пока меня не было. Или…
Останавливаюсь около Рустама. Он мог заметить.
— Рус, ты видел Ксюшу?
— Твою что ли? — лениво поворачивается ко мне и ждет ответа.
— Видел или нет?
— Больше часа назад. Уходила с мертвым лицом. Бледная. Подумал еще, что заболела.
— А Марков?
— Он вроде за ней бежал. Но злой.
Выбегаю на улицу. Куда бежать за Ксюшей или к Матвею на разговор.
Но звонок, который пропускать нельзя, прерывает мои метания.
— Доктор, вы почему так поздно?
Спрашиваю, а сам расхаживаю в разные стороны от нетерпения.
— Глеб, здравствуйте. Но ваша мама наконец-то пришла в сознание.
— Она начала разумно понимать где находится? — торможу.
— Она стала осознавать: кто она и кто вы, — подбирая слова комментирует он.
— Это ведь хорошо? Это значит что лекарства работают?
— Я думаю вам Глеб нужно приехать и пообщаться с ней.
— Но сейчас почти ночь, — возражаю.
— Понимайте, — со вздохом произнес доктор. — Мозг вашей матери почти превратился в кашу. Даже МРТ стало показывать это.
