уверен, что мы сможем действительно что-то изменить!
В этот момент, мир содрогнулся и всё замерло. Третий, испугано осмотрелся по сторонам, увидел, как застыли в разных позах Безномерные, выругался и сказал:
— Мы не успели!
— Мы бы и не успели, — тихо и безразлично произнёс Первый, не обращая внимания на вспенившуюся кровь, которая теперь была ему — стоявшему, по грудь. Она начала закручиваться водоворотами вокруг Безномерных, покрывая их густой алой слизью, а затем они начали подниматься, игнорируя огромные хлопья света, что, касаясь их тел, вспыхивали и тут же тухли.
— Нет! Мы ещё можем успеть! Это ещё не конец! Пятые шлюзы не открыты! И если ты не хочешь мне помогать, то я сам это сделаю!
Третий бросил на Первого уничтожительный взгляд и направился к древу. Но не успел он пройти и двух метров, как произошло новое событие.
Пришла настоящая тьма. Она хлынула откуда-то волной, и небо темницы за считанные мгновения перекрасилось из бледнеющего алого в чистейший чёрный. Почти сразу после этого, световые хлопья ослепительно вспыхнули и медленно потухли. Безномерные перестали подниматься, а затем начали падать камнем в кровавую заводь, что перестав вскипать, начала быстро покрываться ледяной коркой.
Первый почувствовал облегчение от пришедшего спасения, но в тоже время отчаяние перевалило через край. Он погрузился в быстро замерзающую кровь. Первый хотел исчезнуть под этой толщей, забывшись окончательно.
Совесть. С тех пор, как он впервые вернулся из небытия, перестав быть Безномерным, он всегда задумывался над тем, откуда было это щемящее чувство вины, что всё время его поглощало и изничтожало. Что же он такого сделал? И откуда было это отвратительное отчаяние? Эти мысли его безмерно угнетали, но лишь впервые выйдя из хранилища и увидев мир, он медленно осознал, что уже однажды разрушил нечто столь прекрасное. А это ведь был лишь полумёртвый Рай Осириса, но Чуви с упоением рассказывал им о других мирах, что медленно, но уверено восстанавливаются после всех настигших их напастей. И поэтому он — Первый, должен отбросить путы совести и просто держать в голове то, что он больше не должен совершать столь разрушительные ошибки. Он больше не допустить подобного! Но главное: он не должен поддаваться отчаянию!
Первый быстро устремился на поверхность кровавой глади, надеясь успеть до того, как его вновь покроет ледяной панцирь. Но он кое-что не учёл. Старый лёд, на котором он недавно сидел, полностью раскололся, открывая бездну, и она притягивала его к себе против воли. Он грёб изо всех сил, двигаясь только вверх без всяких ориентиров, полагаясь лишь на интуицию. Он ничего не видел, его призрачные мышцы наполнились неестественной тяжестью, а разум пугал мыслью о том, что он не плыл к поверхности, а стремился уйти ещё глубже в бездну. Но вот он услышал быстро надвигающийся со всех сторон треск и понял, что движется в правильном направлении. Единственное, что он теперь боялся, так это того, что не успеет вынырнуть до того, как лёд полностью сомкнётся. Но вот он увидел яркое пятно в истинной тьме — очертание яркого голубого глаза. Затем его кто-то схватил за руку и потянул вверх, с неимоверной силой выбросив его на поверхность замёрзшей крови.
Первый, тяжело дыша, выплёвывая кровь, лежал на спине и смотрел на тяжёлое беспросветное чёрное небо. Третий сел возле Первого и, шмыгнув носом, заговорил очень мягко и тихо:
— Я думаю, мы знали друг друга ещё в прошлой жизни. И знаешь что, Первый?
— Что?
— Мы не были злом! Ни ты, ни я и уж тем более Второй. Я думаю, мы совершили страшную, возможно, непоправимую ошибку. Не только ты, а все мы. В том числе и Безномерные. А живы мы до сих пор лишь для того, чтобы попытаться исправить эту ошибку.
— Ты в этом уверен?
— Я думаю, что весьма. По крайней мере, я хочу в это верить. Поэтому, коли нам помогли избежать худшего, то давай поднимемся ко Второму и посмотрим как у него дела, а заодно проверим шлюзы. А знаешь, что ещё?
— Что?
— Давай ты сядешь на трон, и мы вновь вернёмся в игру, и покажем этому Исикаве, как он был не прав, так поступая с нами.
— Ты думаешь, что Чуви его ещё не победил?
— Я думаю, что Чуви слишком недооценил его, и, возможно, он оказался весьма в патовой ситуации. А мы поможем ему выбраться из неё. Представляешь? Мы ведь можем потом ему про это напоминать и злить. Ха! Я ведь никогда не видел Чуви злым!
— Я тоже, — устало произнёс Первый и, поднявшись, добавил. — А знаешь, я бы не прочь проучить именно Чуви, а не этого Исикаву.
— Тогда чего мы ждём? — бодро произнёс Третий, поднимаясь на ноги. — Пойдём же и докажем им, что нельзя шутить над нами!
— Не сейчас, ни потом, — тяжело вздохнув, заключил Первый, и они направились к Замочному древу со стоявшим под ним свинцовым троном.
Глава 23 "Бездна"
Падение Чуви в неизвестность продолжалось, как он думал, не очень долго. Вскоре мир под ним сначала побледнел, а потом окрасился в лазурь. И вот он уже падает посреди неба, слегка украшенного белыми узорами перистых облаков. Чуви перевернулся в воздухе и посмотрел вниз: перед ним предстало тёмно-синяя гладь бесконечного океана. Мусорщик перекрутился в воздухе и стрелой, руками вперёд, пронзил водную гладь, погрузившись в морскую пучину. Чуви открыл глаза и увидел, что чем дальше он смотрел вниз, тем темнее и темнее становилась вода.
«Вот значит как?» — спокойно подумал Чуви, паря в водной толщи, осознав куда его затащил Исикава. Спустя несколько, как ему казалось, секунд бесцельного болтания в воде, он медленно выплыл на поверхность, перевернулся на спину и уставился в лазурное небо, безмятежно болтая конечностями и выпуская фонтанчики солёной воды изо рта.
— А вот это действительно удивительно, — раздался везде голос Исикавы.
— Что именно, Исикава кун?
— То, как выглядит ваше подсознание и то, как вы на это реагируете?
— А что такого ты ожидал увидеть в моей голове?
— Всё, что угодно, но не бескрайний
