— кивнул Сочинец. — Мишки за нами шли. Четыре группы. В одной три особи. В другой — пять. В третьей — тоже пять. В последней — одна.
— А вечером? — уточнил я.
— Мы их уже не видели, — ответил Сочинец.
— О чём это говорит? — спросил я, обводя всех взглядом.
— О том, что им надоело нас преследовать? — предположила Кострома.
— Почти. Им не надоело! — удивил я её. — Они просто решили пораньше устроиться на ночёвку.
— Объясни… — наморщив лоб, попросил Пустырник.
— В контракте было сказано о нескольких полярных видах, которые могут представлять угрозу, так? — я дождался кивков и продолжил: — «Богомолы» и «пушистики» — это уже два вида. Так?.. Кто-нибудь хоть раз видел днём «богомолов»?
— Нет, они нападают ночью, — кивнул Дунай. — А мишки… Выходит, они нападают днём?
— Именно! Это два вида, которые охотятся в разное время! — радостно кивнул я. — А как они на шапках ледника спасаются от холода и друг от друга, если надо покемарить? Предполагаю, что просто зарываются в снег. Логично?
— Думаешь, они охотятся друг на друга? — уточнила Кострома.
— Как минимум, «пушистики» на «богомолов», но и наоборот — тоже возможно! — кивнул я. — Сегодня я у Дуная уточнял по поводу слуха. И Дунай, и СИПИН сказали, что у «богомолов» плохой слух. Причём СИПИН говорит, что они могут слышать очень громкие звуки. Зачем им это? На Земле были рыбы, которые, живя в полной темноте, с концами потеряли зрение. «Богомолы» живут там, где ветра завывают громко и непрерывно. И вот вопрос на миллион… Зачем им тогда хоть какой-то слух?
— Рёв «пушистиков»! — Дунай саданул себя по коленке. — Если они слышат рёв, то «пушистик» готовится на них напасть!
— Думаю, что и в обратном порядке это справедливо! — предположил я. — Ну или там, на леднике, есть ещё какой-нибудь вид, на который богомолы охотятся и который умеет издавать громкие звуки. Так или иначе, остатки слуха у них есть.
— Это я понял… А почему мы все тут сидим вокруг костров, как воробьи на проводах? — уточнил отец Фёдор.
— СИПИН объяснял мне недавно, что на планете существуют почти закрытые биомы, которые практически не пересекаются между собой. И вот эти животные, они используют нынешний температурный режим, чтобы забраться к нам, в соседний биом, и сожрать тут как можно больше. И здесь они либо сдохнут… Либо вернутся назад толстыми и общественно полезными.
— Общая идея ясна! — кивнул отец Фёдор. — А почему ты думаешь, что им нужна минусовая температура?
— Их кровь! У тех же «богомолов» она долго не замерзает на морозе! — пояснил я. — А раз она остаётся жидкой при очень низких температурах, то при более высоких температурах она должна меняться. Как и любая жидкость.
— Вскипать, ёхтель! — поддакнул Мелкий.
— Ну это вряд ли! Но изменения должны быть. В общем, когда теплее, им тут очень не нравится! — кивнул я. — Но это всё предыстория. А теперь самое важное… Они пришли сюда жрать быстро, много и что попроще добыть. И если перед ними поставить стадо каких-нибудь животных и нашу группу беженцев, то кого они выберут?
— Нас, — кивнула Кострома. — Значит, ночью нападут «богомолы», которые следили за нами, но не успели на раздачу в прошлый раз…
— Более того! Когда мы шли к беженцам, мы тоже подцепили хвост из некоторого количества этих зверей. И беженцы зацепили какое-то количество. И ночью их сюда придёт много, очень много!.. Так много, что мы все тут поляжем, отбиваясь… — хмуро согласился я.
— А нам всем никак нельзя полечь, потому что ты наши капсулы в лагерь беженцев вытащил… — мрачно заметил Пустырник. — Если умрём тут, то вернёмся туда.
— Именно! Тем, чьи капсулы в лагере беженцев, да и самим беженцам, надо остаться в живых, — кивнул я. — Вот только есть проблема, которую мы никак не решим, даже пережив ночь!
— Надо пережить ещё и следующий день, — мрачно поддержал меня Сочинец. — А «пушистики» спят не так уж и далеко. Может, даже сумеют добраться сюда, прежде чем мы позавтракаем.
— Дерьмо… — подвёл итог Дунай.
— И из этого дерьма нас собирается вытащить!.. — Кострома театрально указала одной рукой на меня, а второй забарабанила по колену: — Ва-а-а-ано-о-о!..
А затем жалобно посмотрела мне в глаза и уточнила:
— Да?
— Ну да, план изначально был мой… Но Кэт предложила отличный вариант, как его доработать! — кивнул я. — Правда, теперь этот план претерпел некоторые изменения…
— Давай уже! — подбодрил меня Пустырник.
— Мы с Кэт… В общем, любая пара, которая живёт вместе, может объединить свои капсулы! — напомнил я.
— Но стоит это тысячу баллов с носа!.. — мрачно заметил Дунай.
— Мы узнавали, — кивнула Кострома. — Я узнавала… Решили пока сохранить капсулы как отдельные единицы.
— Вот и Кэт поинтересовалась. А заодно выяснила, как разъехаться… — я в очередной раз с подозрением поглядел на свою сверх меры предусмотрительную девушку.
А потом метнул недовольный взгляд на Славку, который решил это прокомментировать:
— Кэт, я в тебя верил!
Девушка только хмыкнула и сдвинула брови. А я решил не заострять:
— К счастью, потом можно снова съехаться. Но опять за тысячу баллов с носа. Короче, идея была такой… Если станет совсем туго, вызвать мою и её капсулы, а потом заблокировать ими дорогу. Многие знают, что моя капсула — это что-то вроде крепости, где можно через окна стрелять по врагу. В общем, теперь капсула Кэт — это тоже что-то вроде крепости!
— Так… Но «богомолов» и «пушистиков» твоя капсула не остановит. Они её просто обойдут… — заметил отец Фёдор. — И, как я понимаю, ты уже изменил план с учётом новой информации?
— Да! Сейчас главное — отбиться от «богомолов», которые наверняка уже вылезли из-под снега и скачут к нам! — кивнул я. — И именно «богомолов» надо остановить. Всем, кто не будет их останавливать и сейчас пытается дремать у костров, при появлении богомолов надо встать и валить на полном ходу в Алтарное. За остаток ночи, да по укатанной дороге, да на адреналине… Короче, доберётесь к утру! И, конечно же…
