во мраке ночи казались гигантскими исполинами, застывшими вдруг на этом месте. Еще не наступила пора футбольных баталий, поэтому осветительные вышки не работали. И лишь одинокий прожектор, висевший над центральным входом, напоминал о том, что это муниципальная собственность, где добропорядочные граждане могут проводить культурный досуг.
Случайному человеку, оказавшемуся в этом неуютном, продуваемом всеми ветрами месте, и в голову бы не пришло, что под темными сводами стадиона теплилась жизнь.
Именно в одном из арендованных подвалов и располагался массажный салон «Аленушка».
– Ну, что, по-моему, пора посмотреть, какие там читают лекции, – проговорил Крапивин, не оборачиваясь. – Публика вроде собралась.
– Есть, начинать! – коротко рявкнул сидящий рядом с Игорем, Семенов с радиостанцией в руке. – Всем кто на связи, я первый, мы начинаем!
– Ну, что приступим по молясь, – проговорил Крапивин. – Эх, Шамана бы там выловить!
Не прошло и нескольких минут, как сквозь треск в салон микроавтобуса ворвался запыхавшийся голос, командира второй группы.
– Я, второй, все входы и выходы заблокированы, телефон отключен, охрана блокирована, входная дверь открыта. Все подходы контролируем, все в порядке. Ни визуальной, ни технической активности не наблюдаю!
. – Ну, что, а всех остальных я приглашаю в гости к госпоже Невзоровой, – проговорил Крапивин, открывая двери машины.
Массажный салон занимал большую часть подвальных помещений, расположенных под северной трибуной стадиона и представлял собой целую сеть комнат и коридоров.
У входной двери стояло несколько человек в камуфляже, масках, с автоматами наперевес. В сумраке лампочки горевшей над входными дверями, они в своих черных масках с прорезями для глаз, казались какими-то мистическими героями.
Несколько взъерошенных человек стояло лицом к стене, широко расставив ноги, держа руки на затылке – это была охрана.
Даже на первый взгляд в глаза бросалось дорогая отделка помещений, начиная от начищенных до блеска паркетных полов, кончая подвесными потолками и мягким розовым светом, струившимся от светильников. Часть помещения салона, отводилась для проведения доверительных бесед в непринужденной обстановке, часть представляла собой собственно массажные кабинки с топчанами, другая часть была оборудована под солярии и сауну.
Невзорову налет московской бригады, застал в своем кабинете. Из-за деревянной резной двери, с богато украшенной ручкой в форме головы льва, державшего в пасти кольцо, доносился ее истеричный крик, срывающийся на фальцет:
– Я, буду на вас жаловаться! – верещала она, поправляя прическу. – У меня все разрешающие документы в порядке! Я, на вас управу найду! Ишь! Выискались мне тут бойскауты!
Дорогой шелковый халат малинового цвета, скрывал от части ее полноту, но чего не могла она сделать, так это, скрыть свой возраст. Ее ярко накрашенное лицо и окрашенные в белый цвет волосы, не могли скрыть от людей, что время безжалостно, и, что молодость давно покинула эту женщину.
– Кто это? – спросил Крапивин, шагнув в кабинет. Бросая оценивающий взгляд на висевшие на дорогих моющихся обоях картины, с пейзажами.
– Где? – осеклась Невзорова. Явно не ожидавшая столь резкого поворота в разговоре.
– Да, вот это, – полковник, не глядя, кивнул на сидевшую, на диване женщину.
– Это, это мой зам по…, – начала было с прежней озлобленностью хозяйка салона.
– Это бывшая «плечевая», проститутка Комарова Нина Васильевна! – рявкнул Крапивин. Продолжая рассматривать, как, ни в чем не бывало, чудные пейзажи. – Человек, так сказать романтичной и интересной профессии. Со своими «дальнобойщиками» она накатала не одну тысячу километров. Водители как известно у нас народ добрый, поэтому они и ставили ее на дорожное довольствие, иногда одаривали чулками или дешевенькими духами. За бутылочку водители меняли вас, Нина Васильевна, между собой и все были довольны, – проговорил полковник, садясь бесцеремонно на край стола Невзоровой. – И все шло, ну просто замечательно, но вот однажды вышел конфуз с гражданкой Комаровой. Ее просто выбросили на ходу из кабины грузовой машины, а поскольку курсы каскадеров ею не проходились, то Нина Васильевна, а тогда просто Нинка, переломала себе конечности, а дело было ночь, на трассе, да еще зимой…
– Хватит, взвизгнула Комарова, наливаясь румянцем.
Она тоже была уже не молода, и добиваться своего теперешнего положения ей было не просто. А когда, это положение было приобретено, то она изо всех сил старалась походить на своего босса – Невзорову.
– Хватит? – со злостью спросил Крапивин, глядя на ее глаза полные слез, плотно сжатые губы. – Можно и хватит, – чеканил полковник. – Не любим, вспоминать про плохое? Да?
– Чего это вы себе позволяете? – взвизгнула хозяйка кабинета, опомнившись.
– А, ведь у меня, Лидия Аркадьевна, с собой даже бригада наркологов имеется, которые при понятых на твоих девочек, запросто протоколы составят. Поэтому, вы прикроете ротик, и будете чистосердечно отвечать на все мои вопросы, пока я, про ваши подвиги, не стал вспоминать. Вам все понятно, голубушка?
– Да, да, конечно все, – залепетала та, поняв, что выбранная по началу линия поведения, в корне не правильна. – Только я, должна найти своего адвоката, – пробормотала она. – Мне нужно позвонить. Понимаете?
– Никуда звонить не надо, – спокойно проговорил полковник, Усаживаясь в кресло, напротив, в своем комбинезоне защитного цвета. – Видеофильмов западных насмотрелась, мадам? Семенов!
– Я! – отозвался тот, из коридора.
– Давай, Андрей Георгиевич, организуй работу! Всю эту публику, разведи по кабинетам, сними показания, пальчики возьми. Если нужно пусть наркологи отработают свой хлеб. Обыскать самым тщательным образом все помещения, все, что, так или иначе относится к наркотикам, оружию, порнобизнесу, протоколируем. Все понятно?
– Так точно! Разрешите идти?
– Давай, а мы тут пока с директором по колякаем по свойски.
– Разрешите идти? спросил Игорь.
– Нет, садись майор на диванчик, чтобы я тебя видел, побудь так сказать в качестве понятого, вместе с Сергеем Владимировичем.
– Какие у вас претензии ко мне? – чуть не плача пролепетала Невзорова. – В чем вы лично меня обвиняете?
– Обвинения, по полной программе, вам будут предъявлены чуть позже, а сейчас, мои люди со специальной техникой, проведут у вас обыск. И уверяю вас, что они очень расстараются, чтобы набрать побольше фактов вашей незаконной деятельности. Ваши, завсегдатаи девочки, останутся здесь, до тех пор, пока мы все не закончим, и не установим личности всех ваших гостей. Поэтому предлагаю вам выдать добровольно все, что у вас есть незаконного, – монотонно проговорил Крапивин, закуривая. – Я, имею в виду, валюту, оружие, наркотики ну и так далее по списку. Вам все понятно?
– Это, это массажный салон, а не склад арт – вооружения, – огрызнулась Невзорова, устало.
– Прекрасно, – заключил полковник. – Значит, так и запишем, что от добровольной выдачи отказалась. Я, правильно вас понял?
– Чего вы ко мне пристали? – воскликнула хозяйка салона. Пытаясь всем видом расположить к себе, вытирая при этом, дрожащей рукой выступившие
