Как на концерте «Битлов» орут, — улыбнулся Данила, оглядывая трибуны.
— Опять ты про своих «волосатиков», — поморщился недовольно Еврюжихин, что сидел на лавке рядом с одноклубником. — Дома заколебал уже. Нет, чтобы итальянцев слушать. У них и музыка красивая и голоса. А весь этот твой рок сплошной крик-визг-писк!
— Кому что нравится, — не стал спорить Мельник. — Тебе сосиски, мне — овощи и рыбу.
— Ох, не напоминай! — скривился Генка. — Как вспомню это дерьмо, что нам на завтрак сегодня подали, так опять тошнить начинает!
— Кстати, гадость эту тоже Бест рекламирует, — вспомнил Данила. — Да-да, именно эти сосиски.
— Ага, только сам, поди, их не жрет! — сплюнул Еврюжихин.
— Ну так, просто бизнес и ничего личного.
— Чего⁈
— А, брось. О, смотри!
Пресловутый Бест нахально полез в это время прямо на наших рослых и, казалось, непробиваемых защитников и как-то хитро сумел продраться, ввинтиться в какую-то крохотную щелочку между ними.
Замах!
Удар!!
Рудаков в красивом прыжке забрал мяч намертво.
— Молодец, Женя, молодец! — выкрикнул со своего места Качалин. — Реваз, не спать, играй с ним плотнее!
— Можно подумать, он его в этом шуме услышит, — засмеялся Генка. — Я себя-то через раз различаю.
Тем временем хозяева пошли на очередной штурм. Их второй нападающий — верзила Дуган — сантиметров на пятнадцать возвышался над опекавшим его Капличным и пытался реализовать это преимущество — безжалостно таранил армейца всякий раз, когда мяч направлялся ему партнерами. Но Владимир изо всех сил старался противостоять центрфорварду ирландцев.
Тем более, что в самые критические моменты на помощь ему тотчас приходил капитан советской сборной Шестернев. А на последнем рубеже смело шел на высокие навесы Рудаков, который сегодня был просто неподражаем.
— Центр поля проигрываем начисто, — мрачно процедил сквозь зубы Мельник. — Не справляются вдвоем наши против их троицы. И Хусаинов с киевлянами ни хрена не помогают. Все равно без дела стоят, мяч к ним, толком, и не доходит. Так опустились бы ниже, «склеили» полузащиту!
— Угу, сходи, посоветуй «дедушке», — усмехнулся Еврюжихин.
— Не, это его хлеб, — помотал головой Данила. — Мне дома Бескова во как хватает! — он чиркнул ребром ладони себя по горлу. — И так уже все в штыки воспринимает. Что не скажу, сразу начинает волком глядеть.
— А ты бы на его месте стал слушать? — ехидно поинтересовался Генка. — Молчишь? Ну-ну, молчи. Скажи спасибо, что Иваныч тебя вообще терпит. Кого-нибудь другого давно бы уже за Можай загнал.
— Так я, выходит, у него любимчик? — с невинным выражением поинтересовался Мельник. — Просто не понимаю собственного счастья? Ты сейчас серьезно⁈
— А, ну тебя! — отмахнулся товарищ. — Не хочу спорить.
До перерыва счет так и не был открыт. Пока по нулям, пока горемычно. Что называется, хозяева доминировали-доминировали, да невыдоминировали. Хотя, в самом конце пару раз они вполне могли забить. По крайней мере, один голевой момент снова был у Беста — пробил рядом со штангой, и еще один — у Дугана. Но у того в последнюю секунду снял с головы мяч наш голкипер.
— Мельник, готовься, второй тайм твой, — бросил Качалин, проходя мимо Данилы в раздевалку. — Заменишь Пузача. Иди, разминайся.
— А установка?
— Выйдешь и покажешь, что умеешь!
— Есть! — радостно отозвался форвард. Все-таки, просиживать штаны на банке — это сомнительное удовольствие.
Нападающий вышел на идеальное поле, подстриженное по последней моде — под «бобрик», и включился в работу.
Некоторые выполняют комплекс предварительных, разминочных упражнений формально, без огонька, считают его не особо важным. Мельник же придерживался совсем иной точки зрения. И всегда старался выполнять эти якобы скучные упражнения так, чтобы каждая мышца, каждая жилка его сильного, тренированного тела включились, разогрелись, «открылось» дыхание.
С трибун посвистывали, выкрикивали, порой, оскорбления, демонстрировали непристойные жесты, но Данила не обращал на публику никакого внимания. У него своя работа, у них — своя.
Только в самом конце разминки юноша позволил себе немножко попижонить. Взял, да и подбил ловко мяч так, чтобы тот взмыл свечой высоко вверх, а затем принял его на голову и не торопясь пошел до ворот, непринужденно и внешне без особых усилий жонглируя пятнистым, подкидывая его легонько, то головой, то грудью, то плечами, то коленом.
А завершил свой проход мощным ударом метров с двадцати пяти, сняв паутину с дальней «девятки».
Не сказать, что зрители прониклись к советскому футболисту какими-то особо теплыми чувствами, но кое-где прозвучали пусть жиденькие, но аплодисменты.
Первый раз удалось получить и хорошо обработать мяч только минут через восемь после начала второго тайма. До этого момента североирландцы опять настырно лезли и лезли вперед, стараясь если не забить, так затолкать мяч в ворота Рудакова.
Но вот случилось чудо, наш голкипер в очередной раз прервал острую атаку хозяев и, наконец-то, вспомнил, что ему втолковывал Качалин на тренировках. А «дедушка Гава» постоянно талдычил, что имея впереди столь быстрого форварда, как Мельник, первоочередной задачей вратаря является точный и длинный выброс или выбив ему на ход.
Увлекшиеся навалом футболисты Северной Ирландии откровенно проспали, и Евгений мощной закидушкой через полполя нашел Данилу. А тому только это и было нужно.
Мельник молниеносно обыграл капитана хозяев и, по совместительству, защитника лондонского «Арсенала» Терри Нила изящной «радугой», подхватил мяч и стрелой понесся к воротам Пата Дженнингса. Голкипер довольно далеко вышел вперед и сейчас в спешном порядке бежал обратно.
Наперерез советскому игроку кинулся еще один игрок обороны — Сэмми Тодд из «Бернли», но Данила легко обманул его, воспользовавшись финтом Месхи. И теперь перед ним не осталось никого, кроме вратаря. Юноша знал точно: его никто не сможет догнать. Слишком уж тяжеловесными были защитники местной сборной, безупречные образцы суровой и беспощадной школы британского футбола. Да и застоялись они в первом тайме, явно выпали из игрового ритма. Куда им за легконогим нападающим!
— Убей его! — отчаянно заорал кому-то из своих защитников тренер ирландцев, Билли Бингхэм, мужчина небольшого роста, с приподнятой надо лбом красиво вьющейся шевелюрой, которая делала его немного похожим на попугая. — Убей этого чертового «красного» ублюдка!!
И с трибун тоже заполошно начали вопить то же самое, требуя от своих любимцев немедленно догнать и завалить проклятого «комми». Убить, растерзать, искалечить!
— А-ааа! — донеслось слева, и Мельник кинул в ту сторону короткий взгляд
