проблем, минуя уровень отдельных государств и не делая фетиша из их сакраментального суверенитета, и преодолевать недостатки национальной структуры за счет создания региональных и субрегиональных союзов непрерывно развивается, приобретая все новых и новых сторонников. Одним из свидетельств стремления вырваться из силков суверенитета является формирование добровольных нерегиональных коалиций. Раньше коалиции такого рода носили, как правило, военный характер. Теперь они стали совершенно необходимы для решения общих для различных стран и регионов мира проблем, требующих отказа от национального престижа и национальных прерогатив в пользу совместных, коллективных действий. К числу таких проблем относится, в частности, управление использованием некоторых видов природных ресурсов, развитие ряда технологий, отдельные стороны охраны окружающей среды, регулирование валютно-финансовых вопросов и т. д.
Наиболее широкоизвестную и лучше всего организованную коалицию подобного типа представляет в настоящее время организация стран - экспортеров нефти - ОПЕК. Она имеет явные преимущества перед своим предполагаемым двойником и антиподом - Международной энергетической ассоциацией. Другим примером может служить Организация экономического сотрудничества и развития - ОЭСР, обладающая в отличие от упомянутых ранее значительно более обширной базой и существенно иным набором целей и задач: она служит официальным форумом, а иногда и выразителем интересов рыночной экономики развитых стран. В ноябре 1975 года состоялась первая в истории экономическая встреча на высшем уровне. Подписанная шестью участвующими в ней крупнейшими промышленными странами ОЭСР Декларация Рамбуйе была главным образом посвящена нынешнему тяжелому экономическому кризису и совместным действиям, которые необходимы для его преодоления. Параллельно начала выкристаллизовываться и идея постоянно действующего «директората» «капиталистических» стран, полезность и эффективность которого трудно предвидеть заранее: она будет зависеть от того, какие конкретные формы это примет и какие силы его возглавят. На противоположном конце спектра находится «Группа-77» - уже упоминавшаяся мною коалиция, в которую входит около 100 наименее развитых стран. По-видимому, будет дальше развиваться и совершенствоваться и региональная экономическая ассоциация Советского Союза и стран социализма - Совет Экономической Взаимопомощи, или СЭВ.
Все эти тенденции свидетельствуют о явной неэффективности старой системы двусторонних отношений перед лицом мировой проблематики. С другой стороны, громоздкие международные организации, объединяющие около 150 государств, просто не в состоянии функционировать, не прибегая к посредничеству коалиций того или иного рода. И здесь вновь реальность оказывается сильнее устаревших принципов и структур, вынуждая правительственные круги и представителей политических верхов идти на создание объединений, игнорирующих государственные границы, и проводить курс на солидарность между народами. Эти процессы и тенденции весьма отрадны; однако для того, чтобы все это не вылилось в конечном счете в конфронтацию между отдельными коалициями, сейчас, как никогда ранее, необходима активная поддержка широкой мировой общественности.
Думаю, что региональные сообщества и нерегиональные коалиции - различные по природе, масштабам и задачам и существующие наперекор своим и чужим национальным границам, так жестко разделившим мир на экономические, политические и идеологические блоки и группировки, - будут играть в будущем все более и более важную роль. Одно из их преимуществ заключается в том, что они по самой своей форме гораздо менее монолитны, чем национальные государства, и следовательно, и более восприимчивы к новым возможностям, новому опыту, инновационным и творческим элементам и потребностям, чем официальные бюрократические учреждения типа научных академий, научно-исследовательских институтов, религиозных и неправительственных организаций. Таким образом, в исторически сложившейся иерархии учреждений и институтов создается новая возможность принятия решений, позволяющая управлять усложняющимся и все более интегрированным миром.
Другая область, где вызревает не менее обильный урожай идей, связана с прямо противоположной принципу суверенитета концепцией взаимозависимости. Руководитель Международной программы Аспеновского института гуманистических исследований Харлан Кливленд абсолютно прав, утверждая, что люди мира «взаимозависимы гораздо в большей степени, чем это отражено в нынешних национальных и международных институтах». Считая, что «гуманистическое управление международной взаимозависимостью представляет одну из важнейших политических и моральных проблем нашего времени», он приступил к осуществлению крупной программы, цель которой выявить, какие международные институты и соглашения могли бы наладить систему многостороннего управления деятельностью, связанной с удовлетворением человеческих потребностей.
Можно понять развивающиеся страны, если, выступая за «селективную» взаимозависимость, они заранее отвергают решения, которые им могут навязать более сильные страны. В сущности, они во многом правы. Ведь навязываемая насильно взаимозависимость в отношениях между неравными неизбежно превращается в свою противоположность, оборачиваясь зависимостью; здесь складывается ситуация, аналогичная случаю с котлетой из одного рябчика и одного коня - конечный продукт оказывается состоящим из сплошной конины. В этом ключе, помоему, следует оценивать и Хартию экономических прав и обязанностей государств, недвусмысленно подчеркивающую роль национального суверенитета. Гарантией прав малых и молодых государств должна служить не химера независимости, а утверждение и коллективные гарантии отсутствия зависимости от какого бы то ни было другого государства. Если подойти к этому условию с более общих позиций, оно требует установления более справедливых и равноправных уз взаимности и взаимозависимости между всеми без исключения странами, кардинального преобразования международной практики. Только тогда страны будут объединены узами действительно обоюдной зависимости. И другого пути у нас нет: мировая система вступила сейчас в фазу поистине эпохальных преобразований, и именно взаимозависимость представляет одну из ее определяющих основ.
Самое парадоксальное, что даже Организация Объединенных Наций - этот форум суверенных государств - постепенно расшатывает устои принципа суверенитета. Относительно менее могущественные ее члены долгие годы непрерывно сетовали на засилье в ООН больших стран, на то, что иногда имеет место злоупотребление правом вето, что Соединенные Штаты Америки вербуют себе большинство с помощью подкупа и других неблаговидных средств. В последнее время ситуация в корне изменилась, и теперь настал черед США выражать недовольство «тиранией большинства». Однако, каковы бы ни были благоприятные последствия этих сдвигов недовольства, ясно одно: пороки и причины недостаточной эффективности ООН связаны не столько с самой организацией, сколько с поведением ее членов, больше всего на свете озабоченных соблюдением своих собственных прав и суверенных интересов и не желающих замечать ничего другого.
Все единодушны во мнении, что система Объединенных Наций нуждается в серьезных реформах, в связи с этим была даже создана специальная комиссия, и ее предложения обсуждались на Специальной сессии в сентябре 1975 года. Но ведь ни одна сколь-нибудь реальная реформа Объединенных Наций не может не идти вразрез с философией суверенности. Со старыми структурами часто бывает так, что начатые в них мини-реформы приводят к необходимости глубоких макси-реформ, затрагивающих основы. В этой связи мне вспоминается история с моим другом, владельцем прекрасного дворца семнадцатого века на одном из венецианских каналов. О таких дворцах говорят, что они держатся только благодаря тому, что их скрепляет электрическая проводка. Так вот, однажды
