— В Империи ходила легенда о драконе, которого убил рыцарь, — ответил Дайрут. — Но после этого дракон не исчез, потому что рыцарь сам стал им. Точно так же, убив Вадыя, я не избавил мир от темника Орды, я встал на его место, и теперь я — это он. Я казню и милую, направляю войска, собираю деньги, часть из которых отправляю Разуже. Для большинства людей почти ничего не изменилось, кто-то наверняка даже не заметил, что предводитель носит другое имя.
Ритан некоторое время смотрел на друга в упор, затем расхохотался и хлопнул Дайрута по плечу.
— Отличная шутка, с драконом! Расскажу ее Коренмаю! Он-то как был начальником личной гвардии темника, так им и остался! Он думал, что что-то изменится — а у него просто «поменялся дракон»!
— Лучше займись кораблями. Они мне нужны к началу весны.
Ритан коротко кивнул, а затем опрокинул чашку араки и вышел.
Дайрут давно пытался пристрастить своих друзей к вину — дорасийскому или хотя бы имперскому. Однако те не видели в нем никакого удовольствия, считая его легкой кислятиной.
Раньше он думал, что достаточно добиться власти, и можно будет изменить все как угодно. Восстановить в Орде кусочек Империи, с теми нравами и законами, к которым он привык в детстве и к которым стремился до сих пор.
Но оказалось, что кочевников проще убить, чем изменить.
Они не понимали, что плохого в том, чтобы брать бакшиш — при условии, что делишься с командиром. Не видели ничего мерзкого в том, чтобы наказать невиновного — просто для того, чтобы остальные боялись.
Проще всего Дайруту было с Имуром — этот словно чувствовал своего командира. Однако из него самого предводитель был никакой, и его тысячей вертели в основном сотники, а сам он только и делал, что проверял, насколько хорошо накормлены кони и как заточено оружие.
Именно Имур, после возвышения не оставивший привычку время от времени гулять с простыми воинами, первым принес слух о том, что Дайрута многие считают незаконным сыном Разужи.
— Я не похож на него, — рассмеялся тот. — Он высокий, худой и смуглый, у него жесткие черные волосы, его голос похож на пение птиц. Я же низкорослый, широкий в кости, у меня кожа светлее, волосы мягче, голос грубее.
— Знаешь, всем наплевать, — ответил Имур.
И даже я готов порой согласиться с ними, хотя лично видел твоего отца — Кира Верде, на которого ты, кстати, тоже не очень похож. Но все знают, что Разужа сразу признал тебя. Все помнят, как он прислал тебе золотой меч после взятия Руан-Дера. Вы оба — отличные воины, оба бессмертны, оба хитры как лисы и при этом пока что не перегрызли друг другу глотки. Между вами разница в двадцать лет, никто не знает, чем занимался Разужа в то время. Какой вывод делают люди?
— Что он мой отец, — кивнул Дайрут.
— Я могу сказать им, что это ложь, — предложил Имур. — Все знают, что я твой друг и ты не будешь мне врать.
— Не надо, — ответил темник. — Не делай ничего. Если будут спрашивать, делай загадочное лицо, будто знаешь что-то, что не имеешь права рассказывать.
Имур удивленно посмотрел на Дайрута.
Некоторое время он обдумывал сказанное, затем осторожно поинтересовался:
— Ты хочешь, чтобы все думали, что ты и вправду сын Разужи?
— Это не худший вариант, — ответил тот.
Через Рыжих Псов Дайрут распространил слух о том, что он не является приверженцем новых, темных богов, что ему нравятся до сих пор и Владыка Дегеррай, и Светлый Владыка, да и просто к старой доброй магии не в пример Разуже он вполне благоволит.
Долгое время это не давало результатов, приходили какие-то мелкие маги, полумонахи-полуавантюристы, жрецы, и с ними разбирались двое шаманов из окружения Дайрута, люди проверенные и преданные.
Однако после середины зимы появилось сразу двое очень серьезных людей — жрец Дегеррая высокого ранга, сбежавший от наступавшей Орды из Руан-Дера, и маг, прошедший обучение в Сиреневой Башне.
С каждым из них Дайрут поговорил, стараясь произвести благоприятное впечатление, затем подыскал им охрану, дал денег, припасов и отправил искать других магов и жрецов.
Проблема была в том, что у Разужи под рукой имелись шаманы, поклоняющиеся темным богам. Они могли творить страшные заклинания, вызывать чертей и демонов, бесов и адских гончих.
У темников же, которые руководили Ордой вдали от хана, были только слабые шаманы. Потому что сильные все как один или приняли сторону темных богов, или скрылись от власти Разужи.
Жрецов и священников других богов все еще пытали и казнили, равно как и магов, прошедших обучение в Сиреневой Башне, — веры им у кочевников не было, и каждого в конечном итоге убивали.
Слухи вообще оказались чуть ли не единственным способом донести нужные вести до тех, кто был нужен Дайруту. С другой стороны, они же играли и против него — то и дело появлялись сумасшедшие, которые пытались его убить, причем ладно бы за то, что он сделал или собирается сделать!
На него нападали за то, что он сын хана Разужи, за то, что он ест детей, поклоняющихся Дегерраю или Светлому Владыке, за то, что он насылает на простой люд демонов, поднимает на погостах мертвецов и топит рыбацкие лодки.
Покушения происходили постоянно — большую часть безумцев останавливал Коренмай, однако некоторые прорывались. Так было с одним из собственных лазутчиков Дайрута, который вернулся из Дораса совершенно безумным и бросился на него, едва вошел в шатер.
Этот, кстати, оказался самым ловким — он умудрился не только вонзить отравленный клинок в сердце темнику, но и почти сбежал после этого. Дайрут догнал его у самого выхода, схватил за плечо, бросил на пол, а затем, встав ногой на спину, с силой дернул за руку.
Ярость, помноженная на мощь наручей, позволила Дайруту просто разорвать бедолагу на куски — вбежавший Коренмай замер, увидев своего командира над лишившимся руки человеком.
— Никому не говори, — потребовал Дайрут.
Однако кто-то все-таки проговорился — и эта история, обрастая и преувеличениями, пошла из уст в уста.
А потом хан прислал Дайруту бунчук, вымаранный в крови.
Это было недвусмысленное послание — «умри».
Темник погибать не собирался, его войска только что взяли последний город на побережье, подходили к завершению долгие и нудные переговоры с эльфами, живущими в Дорасе.
К сожалению, готовых кораблей было слишком мило, и пришлось отложить план взять королевство своими силами и обосноваться там, копя войска и подготавливая мятежи на территориях, захваченных Разужей.
Дайрут собрал военный совет в той же таверне Ган-Деза, где прожил большую часть зимы.
На столе горело четыре десятка свечей, но карту все равно было видно не очень хорошо. Лучше всего выделялся написанный ярко-красным цветом дракон книзу, хуже всего было видно горы сверху.
