Да, то есть нет. Не уверен. Я же в отключке был. Вроде, мы вместе на Фобос упали.
Тут Майк замолчал, и я напряглась ещё больше. А потом, я начала себя мысленно ругать. Ну кто меня за язык тянул?! Он же, кажется, догадался, про Эдара! И тут, у меня в голове мелькнула шальная мысль: «Я ведь ещё не все его травмы осмотрела!»
- А теперь, сэр, показывайте ваш пострадавший тыл.
- Что? - закашлялся Майк.
- Что-что? Зад свой показывай, помазать надо, - слишком грубо для девушки сказала я и густо покраснела. Кажется, мой план по отвлечению Майка от мыслей об Эдаре сработал.
Майк порозовел, и медленно, стараясь не тревожить больную ногу, перевернулся. Да, видок был тот ещё! Всю левую половину украшал огромный наливающийся фиолетовым синяк. Да ещё и несколько ссадин довершали натюрморт.
- Да Здорово ты грохнулся. Полежи так минутку. Нужно обязательно обработать.
***
Майк лежал вниз лицом и был ужасно рад, что Вера не может видеть, как он «взволнован». А ещё, его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось вскочить и немедленно найти этого фага, из-за которого пять лет покоя не находил. А с другой, Майк никак не ожидал, что верины прикосновения к шраму вызовут у него не очередную вспышку душевной боли, а наоборот, сладкую, горячую волну забытого желания, которая пронеслась по его венам. Как же ему теперь быть? Если он попробует напасть на фагианца, с которым уже сражался плечом к плечу и стал находить общий язык, то Вера его никогда не простит. Все мечты о том, что он сможет её завоевать, пойдут прахом. «Чёрт, как же он стазу не догадался, что это тот самый фаг?! Ведь, это задачка для младенцев. Сражались они с ним над Фобосом, свалились туда же, и учёных для экспедиции забрали тоже с Фобоса! А ещё всегда хвастался своей сообразительностью! Как она испугалась, что он, Майк, догадался насчёт её друга. А вообще, странно всё это. Как наш враг смог попасть в эту секретную экспедицию? Что-то не сходится. Надо будет при первой же связи с командованием и запросить у них более полную информацию. Правда, будет это только при первых положительных результатах полевых испытаний препарата, разработанного их научной группой, если вообще будет.»
***
- Ну, вот и всё. Можешь поворачиваться. Синяк скоро рассосётся. - Я посмотрела на куст, который примерно сидел в лотке. - А ты ему уже и имя дал?
- Дал, - тяжело вздохнул Майк. - Я его назвал Арти, потому что он на артишок похож. Ты парням про него не говори, а то жалко этого сладкоежку.
- Ладно, не буду. Только бы он сам не нарвался на кого-нибудь. Думаю, что его надо регулярно прикармливать, чтобы он не разгуливал по периметру.
- Да, ты права. У меня раньше никого не было ... за кем ухаживать.
Я уже открыла рот, чтобы брякнуть про детей, но вовремя спохватилась и замолчала. Майк продолжал сидеть, сжимая у бёдер полотенце, как спасательный круг. Я вдруг почувствовала неловкость.
- Извини, я совсем забыла. Мне уже пора. Я пойду.
Не дождавшись его ответа, я подхватила чемоданчик и пулей вылетела из корабля. Остановилась я только тогда, когда закрыла дверцу в своей коморке. Прижавшись к ней спиной, я медленно сползла на пол, пытаясь одновременно справиться с дыханием. «Как же он на меня действует?! Всегда себя успокаивала тем, что всё случилось только из-за алкоголя, что между нами не могло быть ничего серьёзного, что «кто он, а кто я». А сейчас: и лет сколько прошло, и по сути не знаю я его совсем, и шрам теперь этот, а моему организму всё равно. Биохимия какая-то! Как только оказываюсь на расстоянии шага от Сторма, так теряю дар речи и способность ясно мыслить. Да и изменился он здорово за эти годы. Сейчас он не просто смазливый парень, а уже взрослый, прошедший жизненные испытания мужчина. В нём чувствуется нечто такое, первобытное, глубинное: дающее опору, надёжность, защиту. Вон, какими мужиками командует, а они его беспрекословно слушают. У таких, как эти парни, заслужить авторитет очень непросто! Невольно в голове начинают всплывать все мелкие моменты, которые я незаметно для самой себя подмечала. Те, в которых раскрывался характер этого загадочного и такого притягательного для меня мужчины. Его немногословность, и жёсткость, ответственность. А теперь, как ни странно, мягкость и способность о ком-то заботиться. Так, незаметно, я переползла на спальное место и, продолжая думать о Майке, начала проваливаться в сон. А в нём, так странно, возник мой мальчик и два таких похожих лица слились в одно.
В последующие дни мы с профессором ещё более активно заработали в направлении поиска того самого, универсального, характерного для аборигенов этой планеты кусочка гена, чтобы вставить его в наш универсальный блок. По мере продвижения работы, атаки Релаксы на наш маленький лагерь усилились. Парни прилагали огромные усилия, чтобы сдерживать напор. Санг постоянно не досыпал. Ему приходилось следить за уровнем нагрузки на установку. Он даже предупредил Майка, что надо ночью снижать уровень защиты, иначе в отсутствие должной технической поддержки, мы можем перегрузить её и окончательно вывести из строя. Всё это подстёгивало нас ещё сильнее. Парни теперь каждую ночь отправлялись за новыми образцами для нашей лаборатории. После того, как сам командир провёл первую вылазку, от желающих прогуляться за периметр и поохотиться на «нечисть», как говорил Рико, не было отбоя. Да, засиделись парни. Они регулярно притаскивали нам всевозможные образцы, которые, к сожалению, были неживые. Некоторые из них были похожи на известных нам представителей нашей планеты, другие же, совершенно ни с кем и ни с чем не ассоциировались. В одну из таких вылазок произошёл комичный случай, правда Ной так не думал. Из похода вернулась тройка в составе: Рико, Ной и Ланс, причём Ноя принесли на руках. Сначала, мы все жутко перепугались. Было много суеты и шума вокруг пострадавшего. Лицо у него было красное, но не от боли, а от злости на всех нас. Он вопил, чтобы мы все убирались к дьяволу. Когда же мы выяснили у его напарников, что случилось, то я еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. А произошло следующее. Парни медленно продвигались в темноте, постоянно ожидая нападения неизвестных тварей, когда заметили, что Ной от них
