— А почему бы и нет. Как говориться последнее желание приговорённого — это закон. Ха-ха, — кивнул мужчина с видом барина, который облагодетельствовал своего холопа. — А я пока кофейку попью. Давай, что там у тебя. Ну?
Что спросить, Александр думал не долго. Сейчас нужен был такой вопрос, который ошеломит князя и позволит еще сильнее разговорить его. И такой вопрос был.
— Хочу спросить… Э-э-э, я всегда хотел знать, — начал, запинаясь, говорить парень, всячески показывая свое нетерпение. — Понимаете, это было моей мечтой. Я ведь поэтому и пошел к Скуратову, который мне пообещал дать особую силу. Я говорю про магию, ваше сиятельство. Что это такое?
Попал! По-настоящему попал! Юсупов едва чашку с кофе не выронил из рук от удивления. Точно не ожидал такого вопроса от приговоренного.
— Что такое магия? — переспросил он задумчиво, наклоняясь над чашкой и медленно с наслаждением вдыхая аромат напитка. Вопрос его немного выбил из привычной колеи, в которой он находился вот уже несколько последних дней. — Только твоего ли это ума дело?
Подозрительным взглядом окинул парня, словно тот хотел завладеть у него самым-самым сокровенным. Правда, продолжалось это состояние совсем не долго. Вскоре, князя «отпустило». Мужчина с чувство сделал глоток кофе и улыбнулся. В самом деле, какая могла исходить опасность от прикованного к креслу парня? Он был даже не маг. В конце концов, все что он здесь не узнает, все равно унесет с собой в могилу.
— Хорошо, я отвечу на твой вопрос. Винс, выйди пока покурить. Выйди, я сказал, — повелительно махнул в сторону охранника, который с недовольным лицом покинул помещение. — Магия — это чудо, к которому приводит вирус… Да, да это вирус для немногих избранных, который…
-//-//-
В зале, где традиционно заседает Боярская Дума, царила непривычная тишина. Не было слышно ни резких выкриков с мест, ни гулкого постукивания боярских посохов о пол, ни презрительных смешков. И это подчеркивало значимость происходящих событий — передача императорской власти Совету Боярской Думы, чего не было в истории империи вот уже двести сорок три года.
-…Сим вверяю благородным мужа-боярам знаки императорской власти, — высокий мужчина, согласно этикету с багровой мантией на плечах, медленно снял со своей головы императорскую корону. Затем торжественно передал ее плотному седобородому боярину, представлявшему Совет Боярской Думы. — Храните и заботьтесь об империи и ее подданных, — закончил он старинную процедуру ритуальной фразой. — Да хранит нас всех Бог…
И его последние слова прозвучали так, словно имели еще один смысл. Многие из сидевших в огромном зале уловили этот смысл или, по крайней мере, подумали, что уловили. Император будет сражаться до самого конца, решили они.
Императорская корона и другие знаки императорской власти были торжественно возложены на специальное место в самом центре зала. Здесь было возвышение-ковчег, задрапированное в красный атлас с золотом.
— Благородный Совет Боярской Думы принимает эту ношу с тяжким чувством и выражает надежду, что в самое ближайшее время все вернется на круги своя, — седобородый боярин сверкнул глазами из под кустистых бровей. — Да хранит нас всех Господь…, — сделал небольшую паузу и значительно тише добавил. — От людской глупости.
-//-//-
Новость о передачи знаков императорской власти Совету Боярской Думы почти сразу же стала известна боярину Скуратову, тут же назначившего совещание со своими ближниками. Следовало решить, что делать дальше. С этого момента император становился обычным дворянином и, соответственно, мог от своего имени объявить вендетту.
Заседали в глубинном бункере, располагавшемся прямо под поместьем. Шесть человек, в руках которых была сосредоточена вся власть в роду, сидели за большим круглым столом. За их спинами мигали разноцветными символами огромные проекционные экраны, отражавшие текущую обстановку.
Скуратов оглядел своих ближников. Был угрюм, молчалив, как и остальные. Все понимали: скоро их привычной жизни может наступить конец.
Вскоре его взгляд остановился на молодом мужчине с длинными черными волосами, фигура которого была затянута в строгий черный костюм. Виднелась белоснежная сорочка, из нагрудного кармана выглядывал уголок платка. Михаил Святов, возглавлявший боевую группу магов, всегда выглядел так, словно собирался на официальный прием. И даже скорый бой не мог изменить его привычек.
— Миша, скажи первым, — кивнул ему боярин. — По традиции самый молодой говорит первым.
Маг порывисто встал с места и упрямо тряхнул копной волос.
— Предлагаю первыми объявить вендетту и, одновременно, нанести удар по родовому поместью императора, — рубанул он рукой воздух. — Если повезет, то первым ударом сможем выбить большую часть их магов. Они сейчас все в поместье должны быть…
Святов развернулся к одному из мониторов, где демонстрировалась карта императорского поместья. Снятая с одного из беспилотных аппаратов, карта поражала четкостью и детализацией. При желании здесь можно было различить номера на императорских бронеавтомобилях, припаркованных у гаража.
— … Я уже примеривался к поместью пару месяцев назад. Наилучшее место для атаки это овраг, который тянется со стороны леса и едва не доходит до первой линии безопасности. Здесь, конечно, все нафаршировано сенсорами и камерами так, что и мужа не должна пролететь. Но это только на первый взгляд, — хитро улыбнулся маг, всем своим видом показывая, что у него приготовлено кое-что интересное. — Я тут покопался в старых картах, чисто на удачу, и выяснил одну прелюбопытнейшую вещь. К западу от поместья располагается небольшая магнитная аномалия, которая довольно сильно влияет на любую электронику. Словом, если бить, то именно отсюда…
Следующим поднялся плотный брылястый мужчина, экономический советник главы рода, напомнивший своим видом вставшего на задние лапы бульдога. Собственно, за глаза его так и называли, имея ввиду не только внешнее сходство, но и привычку мертвой хваткой цепляться в любое порученное ему дело.
Он даже не начал говорить, но все поняли, что он будет против.
— Как только прозвучит первый выстрел или будет брошена первая магическая граната, акции родовых корпораций упадут минимум на 7-8%. Через неделю боев мы потеряем уже больше — примерно 12-13%, — советник говорил негромко, размеренно, словно впечатывая каждое свое слово в головы сидевших людей. — Если же именно мы начнем вендетту, то от нас неминуемо отвернется большая часть международных партнеров. Императора после этого воспримут невиновной жертвой, а нас наглыми агрессорами. К тому же…
Однако его вдруг остановил сам боярин, негромко хлопнув по столешнице. Советник тут же замолчал и сел на место.
— Сейчас не важны детали. Нужно решить главное. Борис Михайлович, что думаешь? — так Скуратов обращался лишь к одному из своих ближников — к воеводе родовой дружины, когда-то привезенному из военного похода дедушкой боярина. — Бить или не бить?
