И когда Шарлотта нашла эту крошечную пешеру, они забились в нее. Они съели все, что было; осталась только пачка жевательной резинки, которую Сэмми откопала на самом дне своей сумочки. Разломив ее дрожащей от холода рукой, Саманта протянула половину сестре.
— Bon appetit, — улыбнулась Шарлотта, изо всех сил сдерживая слезы.
Сэмми закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Ведь если все детали как следует продуманы, планы должны осуществляться. Откинув с лица мокрую от снега прядь, она поглубже натянула вязаную шапочку и разгладила свое белое пальто. Даже замерзая, лучше выглядеть прилично.
Они дрожали, прижавшись друг к другу. Сэмми посмотрела на свои промокшие ноги, мокрый от снега подол длинной шерстяной юбки и грязные кроссовки. Ноги окоченели, и пальцев она уже не чувствовала, Шарлотта оделась более подходяще. Стеганая куртка, армейские штаны и тупоносые кожаные ботинки на толстой подошве куда надежнее защищали ее от холода и влаги. Они решили бежать слишком внезапно. И у Саманты было особенно мало времени на себя. Пандора слишком маленький городок, чтобы уехать на попутке. Чужие туда практически не заезжают, а свои все знают друг друга — остаться незамеченными невозможно. Из города выходит только три дороги, и все три патрулируются помощниками шерифа, что само по себе достаточно глупо для маленького шикарного курортного городка, со всех сторон окруженного высокими горами.
— Интересно, что бы сейчас сделала мама? — спросила Шарлотта, вытирая лицо рукавом своей куртки.
— Вернулась бы в город и засела за астрологические карты. А потом стала бы ждать, когда Юпитер запрыгнет на Венеру, или еще что-нибудь в этом роде.
Шарлотта обиделась. Сэмми погладила ее по голове.
— Должно быть, нас давно уже ищут, — сказала вдруг Шарлотта. — Господи, что с нами сделают, если поймают? Тебя они не тронут, а мне всего пятнадцать лет. Меня могут загнать в какую-нибудь специальную школу, которая на самом деле колония для несовершеннолетних преступников, могут…
— Нас не найдут. И нас никто не разлучит. А кроме того преступник не ты, а я. Я заставила тебя бежать со мной.
Сэмми вспомнила об ожерелье тети Александры, которое она, уходя, сунула в глубокий карман юбки, раньше она никогда не позволяла себе опускаться до такого как бы ни била ее жизнь. Теперь она стала воровкой.
И никакого раскаяния не чувствует.
* * *
Тонка черта между божьим даром и проклятием, и всю свою жизнь Джейк балансировал как на натянутом канате, стараясь удержаться на этой черте. Без страховки, без права на неверный шаг, без отдыха. Он мог лишь идти вперед, один, к недостижимой цели, отбрасывая все, что толкало его в ту или другую сторону. Только одиночество помогало ему сохранять равновесие. Саманта не знала всего этого, но она словно бы одновременно тянула его в обе стороны.
Он остановился перед самым обрывом, по колено в снегу, определить, куда эта безумица могла направиться; он-то знал эти древние горы, поросшие лесом, как свои пять пальцев — со всеми их тайными пещерами, взмывающими ввысь вершинами и узкими ущельями.
Многие поколения его предков — и белых, и индейцев — скитались по этим диким местам. Коув — это было единственное святое для него место. И он чувствовал, что Саманта вольно или невольно, но пришла сюда.
Но где же она? И почему не в его доме? Она же знает, что он придумает, как ей помочь, чего бы это ему ни стоило.
Она же не зря вернула рубин, не хочет его впутывать и сама пытается спасти сестру от Александры.
Он вынул из кармана старый камень и потер его между замерзшими ладонями. Скажи, скажи, где она?!
Она была совсем рядом. Джейк закрыл глаза. Пещеры. Этот образ был явным и определенным. Его дар не оставил его.
Его молитвы были услышаны.
* * *
Шарлотта вздрогнула:
— Я слышу шаги!
Сэмми, которая впала в подобие летаргии, тоже подняла голову.
— Тихо, — прошептала она. — Может быть, это звери. Медведь. — Она сунула руку в карман пальто и сжала в непослушных от холода пальцах свое единственное оружие — пилочку для ногтей.
Вооружившись таким оружием, она стала на колени у входа в пещеру, закрывая собой Шарлотту. Она не сдастся без борьбы.
Сэмми старалась разглядеть, что там за густой завесой снега. Теперь и она услышала звук шагов — медленных, размеренных, и скоро у входа в пещеру показались длинные ноги в вылинявших джинсах, заправленных в тяжелые горные ботинки, а на уровне ее глаз возникла огромная слюнявая морда Бо. Сэмми, сгорбившись, забилась поглубже в пещеру.
Джейк присел на корточки, загородив вход, и осветил мокрые стены мощным лучом своего фонаря.
Сэмми угрюмо смотрела на него, стуча зубами от холода. Широкополая шляпа придавала Джейку благородный, несколько старомодный вид. Лицо его было непроницаемо, он застыл как изваяние — словно даже сердце не билось.
Джейк смотрел на нее, ничем не выдавая своего удивления и восхищения. Казалось, Саманта дрожит от холода и совершенно изнемогла от усталости, но в то же время ее поникшая фигура полна какого-то праведного гнева. Она была прекрасна.
— Ты же знаешь, я везде тебя найду, — сказал он сердито, — ради бога, неужели это лучше, чем просто прийти ко мне?
— Да. — Она уронила руки на колени. — Не спрашивай ни о чем, — умоляюще произнесла Сэмми.
Шарлотта, запуганная и опозоренная, взяла с нее страшную клятву никому не рассказывать о причине их бегства. Хоть это Сэмми могла для нее сделать.
— Мы уезжаем из города. — Ее слова прозвучали с абсурдным спокойствием, словно она сообщила, что намерена посетить вечеринку. — Если ты покажешь, как нам выйти к дороге на Стесоу, утром мы сядем на автобус.
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
— К утру вы превратитесь в две глыбы льда, и если ты думаешь, что я вас здесь оставлю или позволю вам пуститься в этот безумный путь, то, значит, мозги у тебя уже заледенели.
Она и не ожидала другого ответа. Ей так хотелось обхватить его лицо ладонями и поцеловать. Но это эгоистическое желание следовало подавить. Это может внушить ему бесплодную надежду. Сэмми не могла себе этого позволить.
— Мы не вернемся с тобой в город, и ты не можешь ехать с нами, — сказала она.
Он смотрел пронзительно, не мигая, словно собираясь съесть их живьем.
— Нервы у тебя, как у твоей тетушки.
Сэмми вдруг подумала, что от судьбы не уйдешь, — и испугалась.
— Я прошу тебя лишь об одном, — сказала она голосом куда более твердым, чем ее убежденность в том, что она говорила, — забудь, что ты нашел нас.
Он снова протянул руку, и на сей раз ее рука сама собой оказалась в его ладони. Ее негнущиеся пальцы беспомощно дернулись, и пилочка беззвучно упала в снег.
