Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
читателя представления о битвах, бурях, фуриях и возбуждают у него страсти негодования и печали; если же иным, но почти сходным образом водить пером, то небольшая разница в движении вызовет совершенно обратные представления – о тишине, мире, удовольствии – и возбудит страсти любви и радости. Нам, может быть, возразят, что письмо и слова непосредственно вызывают в душе лишь представление о буквах и их звучании, вследствие чего она, разумея значение этих слов, сама вызывает в себе образы различных вещей и относящиеся к ним страсти. Но что сказать о чувстве боли или щекотки? Меч приближается к нашему телу, он рассекает кожу; одно это движение вызывает у нас чувство боли, не давая нам в то же время представления о движении или фигуре меча. И несомненно, что наша идея этой боли не менее отлична от вызывающего ее движения меча или от рассекаемой части тела, чем идеи цвета, звука, запаха и вкуса отличны от вызывающих их движений. Поэтому можно заключить, что природа нашей души такова, что одних движений некоторых тел столь же достаточно для возбуждения в ней всех описанных выше чувств, сколь достаточно движения меча, чтобы вызвать в ней боль.
Душа взаимодействует с телом через мозг таким образом, что движения тела вызывают переживания в душе, причем не только чувственных впечатлений, но и фантазии. Например, когда человек читает книгу, движения нервов, соединяющих глаз с мозгом, порождают в душе образы фантастических миров.
198. Кроме движения, фигур или расположения и размеров частиц, в телах нет ничего, что могло бы возбудить в нас какое-либо чувство
Далее, мы не можем заметить никакого различия между нервами, из которого можно было бы заключить, что одни из них передают мозгу что-либо иное, чем остальные, хотя и вызывают в душе другие чувства, или что кроме различных видов движения нервов они передают что-нибудь еще. Опыт подчас весьма ясно показывает нам, что движения вызывают в нас не только ощущения щекотки или боли, но и ощущения света и звуков. Так, если нанести сильный удар в глаз, в результате чего приходит в колебание зрительный нерв, то нам кажется, что брызнуло множество огненных искр, которых, однако, вне глаза не существует, и если заткнуть пальцем ухо, то слышишь гудение, причину которого можно приписать только сотрясению замкнутого в ухе воздуха. Наконец, мы часто замечаем, что теплота, твердость, тяжесть или иные чувственные качества, поскольку они имеются в телах, которые мы называем теплыми, твердыми, тяжелыми и т. п., а также и чисто материальные формы вещей, например форма пламени и т. п., возникают из движения других тел и подобным же образом вызывают впоследствии иные движения в других телах. Мы отлично понимаем, каким образом движение одного тела может быть вызвано движением другого и как в него вносится разнообразие в силу размеров, фигур и расположения его частей, но мы никак не можем понять, как из них (именно из величины, фигуры и движения) может возникнуть нечто иное, совершенно отличное от их природы, каковы субстанциальные формы и реальные качества, которые большинство философов предполагают в вещах; непонятно и то, как эти качества или формы, существующие в вещах, могут иметь силу вызвать движение в других телах. Если нам известно, что природа нашей души такова, что различных движений некоторых тел достаточно, чтобы вызвать в ней все имеющиеся у нее ощущения, и если мы видим из опыта, что они действительно вызывают в ней различные ощущения, но не усматриваем ничего, кроме того, что такого рода движения переходят от органов внешних чувств к мозгу, – если это так, то мы вправе заключить, что всё, именуемое нами во внешних предметах светом, цветом, запахом, вкусом, звуком, холодом, теплом и прочими осязательными качествами или даже субстанциальными формами, есть не что иное, как различные фигуры, расположения, величины и движения их частей, вызывающие в наших нервах самые разнообразные движения, необходимые для возбуждения в нашей душе всевозможных ощущений.
Декарт находит удивительным, что движения в нервах, которые устроены однообразно, способны вызывать в душе столь разнообразные переживания. Воздействие внешних предметов на органы ощущений носит механический характер, и в нем можно различить только фигуры, расположения, величины. Однако вызванные этим воздействием душевные переживания несопоставимо разнообразнее.
199. Нет ни одного явления природы, не вошедшего в то, что было объяснено в настоящем трактате
Итак, я путем простого перечисления могу доказать, что в настоящем трактате не оставил без объяснения ни одного из явлений природы. Только воспринятое посредством чувств должно рассматриваться как явление природы. Исключая движение, величину, фигуру или расположение частей каждого тела, свойства которых я изложил как можно точнее, мы посредством наших чувств не воспринимаем ничего, находящегося вне нас, кроме света, цветов, запахов, вкусов, звуков и осязаемых качеств; по поводу всех них я только что доказал, что мы не видим также, чтобы вне нашего мышления они были чем-либо, кроме движения, величины или фигуры некоторых тел. Тем самым я доказал, что нет ничего в видимом мире, поскольку он доступен осязанию и зрению, кроме описанных мною вещей.
Декарт говорит о том, что не оставил без объяснения ни одного из явлений природы. В связи с этим возникает вопрос, а возможно ли такое в принципе? Но Декарт считает, что всякое знание о природе можно дедуктивно вывести из очевидных предпосылок, и пусть какие-то детали еще не ясны, общее объяснение все равно найдено. Конечно, мир может оказаться намного сложнее, и интуитивно найденные предпосылки – не единственно возможные. Но Декарт не готов принять эту мысль, так как она разрушила бы всю гносеологическую определенность, поиски которой были для него делом жизни.
200. Настоящий трактат не содержит также никаких начал, какие не были бы всеми и всегда признаваемыми, вследствие чего изложенная в нем философия не нова, а является древнейшей и наиболее распространенной из всех возможных
Я хотел бы также, чтобы отметили, что, хотя я и пытался здесь осветить все материальные вещи, я не воспользовался ни одним началом, которое не было бы принято и одобрено Аристотелем и всеми другими философами всех времен; поэтому моя философия
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
