Вот только всё это были не более чем слова. Ведь я прекрасно понимал, что в данный момент разум Заболоцкого находился в полном раздрае.
— Простите… госпожа… я не справился… не справился… — тихо скулил поверенный княгини. — Простите…
Без рук, без ног, без чувства собственного достоинства.
— Какое же всё-таки жалкое и отвратное зрелище, — брезгливо сплюнул я, пытаясь перебороть невероятную боль, что скопились за время схватки в теле. — Как и сказал ранее, старик, я закончу нашу вражду. Ваши с княгиней выкрутасы мне изрядно поднадоели…
В следующий миг напор ноги стал сильнее. Послышался треск костей в груди Заболоцкого, крик его стал более отчетливым и пронзительным, а магия молнии, что не давала сдвинуться копью с места и которая была укоренена глубоко в земле, тотчас развеялась.
С чавкающим звуком наконечник орудия, погруженный глубоко вниз, покинул брюхо твари и вдох спустя резким и выверенным хлестким движением отрезанная голова архимага тьмы оказалась нанизана на моё копьё.
— Это конец нашей игры, княгиня, — сухо изрёк я, глядя в тёмные глаза её поверенного. — Конец…
* * *
Второе кольцо. Москва.
Пепелище усадьбы князя Ефанова.
3 декабря, 2020 года, 02:12.
— Оцепить периметр! — раздавал громко команды Решетников подчиненным жандармам. — Найти нашу двойку! Живыми или мёртвыми, но найти!
Имение князя Ефанова сейчас более походило не на хоромы дворянина, а на огромное кострище, с обжигающим пламенем, что вздымалось до самых небес.
Третий тайный отдел прибыл на место пожара одним из первых. Вот только вместо схватки Решетников смог застать лишь собравшихся соседей-зевак и несколько человек охраны поместья.
Мужчина уже собирался вновь выдать очередной приказ, но это уже и не требовалось. Лазарев пожаловал к нему сам. Молодой парень в обрывках одежды, который был окутан защищавшей его алой молнией и еле передвигал ногами, на глазах у только что прибывших жандармов медленно выбрёл прямо из-под обрушившихся деревянных перекрытый усадьбы князя Ефанова, таща в левой руке за собой человеческое тело, а в правой… голову.
Да и сам молодой человек выглядел так, словно прошел через настоящую мясорубку. С десяток открытых ран по всему телу, в особенности две бросились в глаза жандарма почти сразу, зияющая сквозная на бедре и отвратная обгорелая почти дочерна на плече, чумазое и чуть обгорелое лицо и волосы.
И вместе с этим Лазарев хоть и держался из последних сил, но выглядел как никогда довольным.
— Похоже… без нас всё разрешилось, — тихо отозвался Кочкин, стоя рядом с капитаном и не сводя цепкого взгляда с обезглавленного тела.
— Моё вам почтение, Сергей Петрович и прошу прощения за беспокойство, — тихо и устало отозвался Лазарев и отбросив голову и тело в близрасположенный сугроб медленно осел прямо у ограды поместья, прислонившись к той спиной. — Выдернули из теплой постели?
— Федотов, вызывай наших целительниц! Живо! — громко отчеканил жандарм, не сводя глаз со столпа империи и не обращая внимания на начавшееся оживление у него за спиной. — Выдернули или нет, это уже моё дело. Захар Александрович, потрудитесь объяснить, что вы здесь устроили? Как прикажете это понимать?
— Так не виноват я, Сергей Петрович, — пожал плечами парень, с улыбкой глядя на полыхающую усадьбу, а после слабо кивнул головой в сторону сугроба. — Заболоцкий намедни вместе с тремя хунхузами заглянули на огонек, а дальше сами понимаете.
— Заболоцкий?!.. — тотчас вспыхнул жандарм. Но не успел мужчина что-либо добавить, как следом раздался изумленный голос Кочкина.
— Хм. Так и есть, ваше сиятельство, — тихо оповестил того штабс-капитан, подняв из сугроба голову мертвеца прямо за волосы. — Он самый. Заболоцкий. Правда, уродливый что-то…
— Заболоцкий был архимагом второй степени, — тихо обронил Решетников, не сводя внимательного взгляда с Лазарева.
— Вы правы, Сергей Петрович. Был, — устало кивнул столп.
— Как понимаю, хунхузы тоже мертвы?
— Догорают где-то там… — очередной утвердительный кивок и взмах руки.
Несколько мгновений капитан третьего тайного отдела так и стоял с отчужденным видом, созерцая Лазарева, а после медленно прикрыл глаза, тяжело выдохнул, и потянулся к нагрудному карману за телефоном.
— Даже знать не хочу, как вы это сделали. Не моего ума и уровня дело, — вдруг изрёк спокойно мужчина, прикладывая трубку к уху. — Вы не можете без приключений, Захар Александрович, не правда ли? И что прикажете говорить князю Ефанову? У старика сердце слабое.
— Это не я, Сергей Петрович. Это приключения меня постоянно находят, — усмехнулся весело парень.
На всю тираду Лазарева мужчина лишь кивнул и, обернувшись к тому спиной, зашагал прочь, параллельно с этим набрасывая на себя полог тишины и начиная беседу:
— Здравствуйте, ваша светлость…
* * *
Вернулся Решетников лишь спустя полчаса. За это время надо мной даже успели поколдовать прибывшие целительницы из жандармерии и кое-как смогли поставить меня на ноги. Даже Федотов и Кочкин постоянно ошивались рядом, пока прибывшие водники-военные тушили пожар.
— Вы ведь знали, что они нападут, не так ли, Захар Александрович? — спросил жандарм в лоб, стоя напротив меня.
Трепещи Ракуима! До чего догадливый. Или это они вместе с князем пришли к такому мнению?
— Для меня это было такой же неожиданностью, как и для вас, — соврал я, не моргнув и глазом. — Я ведь не самоубийца, чтобы сражаться с четырьмя архимагами.
— Вы остались живы, — декларировал капитан.
— Как видите, — усмехнулся невесело я, разводя руками и сдерживая спазмы боли, между делом указывая на свои раны. — Мне повезло.
— Раз так, то держите, — сухо отозвался тот, всучив мне в руку телефон и набросив на меня полог тишины. — Оправдывайтесь сами.
— Что же это такое делается, Захарушка? — вкрадчиво начал светлый князь. — Знал ведь о том, что на тебя совершится покушение и ничего нам не сказал. Негоже это. Нарушением законов попахивает. Аль в казематы централа захотел за самоуправство?
— Никак нет, ваша светлость, не хочу в казематы. О покушении Заболоцкого я мог только догадываться. Отомстить, возможно, захотел… — как можно бодрее попытался отбрехаться я. — Про хунхузов ничего даже не подозревал. К тому же у нас ведь был уговор касательно нашего дела. Как и говорил ранее, я покажу вам, на что способен. И сдержал данное слово. Воочию так сказать…
— Не верти хвостом передо мной, Захарушка. Ты не жандарм и не тебе надо делать мою работу, — голос советника тотчас посуровел. — Или ты думаешь, что его величество простил бы мне смерть столпа под его носом? Слава Богу, что кроме тебя никто не пострадал, а на тебе всё, как на собаке.
