Парень мгновенно вспыхнул от возмущения пополам с удивлением.
– Шу-чу, – ответил я и рассмеялся. Коля мгновенно оттаял. Мы принялись бездумно расходовать бесплатные мыло, шампунь и гель для душа, щедро нанося их на тела друг друга. Мыли, тёрли, гладили и даже пошлёпывали иногда. Резвились, в общем. Наслаждались теплой водой, но больше всего – нашим маленьким обществом, которое недавно стало ещё теснее, ведь мы открыли для себя прелесть интимных отношений.
Потом, тщательно вытершись полотенцами, мы заказали в номер ужин, поскольку сил снова гулять по Москве уже никаких не было. Накушались и, словно два котёнка, упившиеся мамкиного молока, развалились на постели, чтобы бездумно смотреть телевизор, лениво переговариваться и ни о чем не думать. Мы лежали, взявшись за руки, ощущая тепло наших ладоней и более всего – ту особенную близость, которая нас теперь соединяла.
Я по-прежнему не мог ответить на вопрос, люблю Николая, или это всего лишь сильное увлечение, влюбленность. Жизнь побила меня с разных сторон, потому я уже не мог, как он, взять и сказать кому-то «я тебя люблю». С этим в моей душе трудности. Не привык надолго привязываться к кому-то. Вот был в моей судьбе солдатик Егорка, и чем всё закончилось? Даже больно вспоминать. Потому пусть всё пока развивается само собой.
А развивалось оно, надо сказать, довольно стремительно. Той же ночью Коля захотел продолжения нашей сексуальной истории. И до самого утра мы только и делали, что испытывали наши упругие молодые тела на половую прочность. Если точнее, то это мой новый любовник трудился надо мной, поскольку сам ещё к пассивной роли оказался не готов. Зато я отдавался ему полностью, без остатка, и Коля брал меня в разных позах и местах комнаты. Началось всё на постели, продолжилось на полу, в кресле, даже на балконе, хотя там мы протянули всего пару минут – слишком холодно.
Уснули только под утро, перемазав спермой, кажется, всё внутреннее пространство помещения. Даже стыдно было немного. Хорошо, что семя не оставляет ярко выраженных следов. Как краска, например. И легко смывается водой. Чем мы и занялись утром, как проснулись, со смехом вспоминая, кто куда «выстреливал». Позабавились мы на славу, прибираясь в комнате, чтобы горничная, которая придет за нами, когда уйдем, не была шокирована. Хотя, полагаю, работники отелей всякого насмотрелись.
Ближе к обеду, когда силы восстановились, мы отправились в Бронетанковый музей в Кубинке – оказалось, что Коля очень рвался туда, поскольку был большим фанатом одной известной компьютерной игры, где мальчики гоняют в танчики. Я только добродушно усмехнулся. Ну, хочется ему, так пусть посмотрит, как в реальности выглядели все эти танки и прочее железо.
Та поездка в Москву оказалась для меня самым восхитительным событием за всю прежнюю жизнь. Столько нежности, тепла, радости я никогда раньше не испытывал. И уверен, что Коля тоже, поскольку улыбка после той нашей ночи не сходила с его лица. Буквально всё казалось ему интересным, радостным. А как он восторгался, когда мы отправились на следующий день после нашего первого занятия любовью в Бронетанковый музей в Кубинке! С щенячьим восторгом он рассматривал эти танки, бронетранспортеры, автомобили, мотоциклы, пушки и самолеты, – словом, всё, что создало человечество для уничтожения себе подобных наиболее удобным способом.
Я-то ко всем этим железкам равнодушен, в армии на них насмотрелся до тошноты. Да и всё, что связано с ней, вызывает у меня с тех самых пор, как я снял форму и выбросил её на помойку, едва вернулся домой, стойкое отвращение. Уж я-то прекрасно знаю: армия – это никакая не школа жизни, а место, где они вынуждены подчиняться, другие обожаю командовать. Иногда вторых слишком заносит, в них раскрываются мрачные глубины, тогда эти люди, облеченные властью, превращаются в тех офицеров, которые жестоко обошлись со мной и особенно с Егоркой. Они поплатились за это, но сколько тех, кто продолжает издеваться, пользуясь почти ничем не ограниченной властью? Даже думать не хочу об этом.
Потому всё то время, пока Коля рассматривал бронетехнику, изливая на меня свои восторги, я лишь вежливо улыбался в ответ. Нравится ему, и прекрасно. Слава Богу, что этот юноша не прошел через те жуткие испытания, которые выпали на мою долю. Кто знает, смог бы выдержать? Я все-таки деревенский парень, вырос в естественной среде. Коля – ребенок домашний, с юных лет выпестованный своей матушкой, которая ничего не жалела для своего дитяти. Может, потому он такой немного избалованный. Захотел, в Москву полетел. Пожелал – накупил мне дорогущих шмоток. Теперь вот по танкам решил полазать.
И все-таки, несмотря на его характер и довольно ветреное отношение к жизни, этот парень мне нравится с каждым днём все больше. Вот и тогда, насмотревшись, начинавшись и натрогавшись, словно дорвавшийся до больших игрушек мальчика, Коля, абсолютно счастливый, по возвращении в Москву потащил меня в очень пафосное место – ресторан «Карамболь». Ну, а после него я уже и не вспомню названия тех заведений, в которые Коля меня водил. Рестораны, кафе, бары, ночные клубы даже.
Всюду мы ходили вместе, неразлучно, а когда никого не было вокруг, то жарко целовались или, если не хотели никому попасться на глаза, но был риск засветиться, просто держались за руки. Кокетничали, шутили, а по ночам предавались такому разврату, которому бы любой секс-тренер позавидовал. Ведь одно дело просто заниматься сексом, так сказать, половыми физическими упражнениями, и совсем другое – делать это с любовью. Со стороны Коли она была безусловной, с моей – пробивающимся из-под снега цветком.
Насладившись несколькими днями в Москве, мы, счастливые, вернулись домой, и в самолете у нас состоялся разговор о том, как быть дальше.
– Давай жить вместе, – неожиданно предложил Коля.
Я идеей был сильно озадачен. Никогда прежде ни с кем не жил, а тут вдруг такое. Об этом я своему любовнику и сказал.
– Ну и что? – Улыбнулся Коля. – Я тоже раньше жил только с матерью. Пора становиться самостоятельным. То есть я уже попробовал, она ведь мне купила квартиру. Но что мне там делать одному? Скучно же.
– Так ты решил, что жизнь со мной станет для тебя развлечением? – С укором поинтересовался я. Коля растерянно замолчал.
– Знаешь, дружище, как говорилось в одной очень хорошей книге, не нужно делать глупостей, даже от скуки.
– Прости, – понуро ответил мой спутник. – Я неправильно выразился. На самом деле я хочу с тобой жить не потому, что скучно мне или заняться нечем, хотя это одно и то же. Не хочу с тобой расставаться, – вот главная… и единственная причина. – Коля поднял голову, взял меня за руку и, не отрывая взгляда, сказал уже более уверенно. – Я хочу жить с тобой, потому что люблю.
Я улыбнулся в ответ. Пока только так могу отвечать на его признания. Да, изнутри тянет сказать «я тебя тоже», но это неправда. Влюблённость – вот чувство, которое теплится в моём сердце при виде Николая. Но я пока не готов назвать его чем-то большим, поскольку… да всё по той же причине. Слишком очерствело моё сердце за годы скитаний.
– Так что ты скажешь? – Спросил Коля, отпустив мою ладонь. Не дождался ответа на очередное признание в любви, это его расстроило немного, понимаю.
