она без такого зрелища».
«Не обойдется».
Мои глаза наполнились влагой. По щекам потекли слезы.
Я позорно зашмыгал носом.
«Ты гад, колдун!»
«Так надо, Сигей!»
— Пупсик, не плачь, — сказала Шеста.
Протянула ко мне руки.
Кажется, мои слезы заставили великую герцогиню растеряться.
— Иди, я тебя успокою, малыш.
— Не надо!
Я выставил перед собой руки, мешая великой герцогине подойти ко мне вплотную.
Слезы, сопли — какой позор!
«Что ты творишь?!»
«Все нормально. Пусть думает, что у тебя истерика».
«Колдун, я тебя задушу!»
«Для этого, Сигей, тебе придется повеситься».
— Стой! — сказал я. — Не подходи ко мне!
— Пу… Нарцисс! Я только хочу тебя успокоить.
— Не надо! — сказал я. — Оставьте меня одного. Уйдите! Мне надо… подумать.
— Конечно, малыш, — сказала Шеста, поставила стакан на стол. — Я ухожу.
Она направилась к выходу.
— Я уже отправила гвардейцев в Академию. Они привезут Маю.
Я едва успевал смахивать с лица водяные струи. Сквозь пелену слез пытался рассмотреть хоть что-то, что можно использовать, как носовой платок.
— Скоро твоя жена будет здесь, малыш, — сказала Шеста.
— Хорошо.
Герцогиня замерла около двери.
— Да, чуть не забыла, — сказала она. — Вы с Маей молодцы. Я теперь с нетерпением жду, когда у меня родится внучка. Восьмёрочка.
— Вося.
— Что?
— Я хочу побыть один!
— Да, да. Конечно, малыш. Отдыхай.
Волчица Шестая выскользнула из комнаты, беззвучно прикрыла за собой дверь.
* * *
Когда великая герцогиня ушла, я сказал:
«Колдун! Угомони этот потоп! Я столько влаги потерял, что теперь мне даже пИсать нечем!»
Краники слез тут же закрылись.
Я нашел полотенце и с удовольствием в него высморкался.
«Больше никогда так не делай!» — сказал я.
«Ты был очень похож на безутешного сына, Сигей. Кто посмеет теперь усомниться, что ты принц королевства Уралии Нарцисс?»
«Я был похож на неисправный водопроводный кран! Изобразить скорбь я смог бы и без этого потока соплей».
«Я лишь хотел помочь, — сказал Ордош. — Угомонись. Ноешь, как ребенок. Ты лучше вспомни, о чем нам сообщила теща».
В одном из зеркал я увидел свое опухшее лицо.
Ужас.
«Наша сестренка устала ждать своей очереди править и потеснила на троне мамашу», — сказал я.
«Ты уверен?» — спросил Ордош.
«В чем? Так сказала Шеста. Или ты считаешь, что это наша теща отомстила за свое отравление? Бред. Не верю в это. Да и не успела бы она провернуть такое за столь маленький отрезок времени».
«Королева убита, — сказал Ордош. — В ее смерти обвиняют наследницу. Ничего это тебе не напоминает?»
«Напоминает. Теперь. Но еще минуту назад из-за твоей выходки мне трудно было даже думать. Считаешь, смерть королевы и покушение на великую герцогиню как-то связаны?»
«Эти два события разделяют примерно сутки. Оба раза в покушениях обвиняют наследниц. Случайно?»
«Думаешь, они являются частями одного плана?»
«Не знаю, Сигей. Но, прежде чем мы начнем мстить за смерть королевы, не мешало бы прояснить ситуацию», — сказал Ордош.
«Мы? Мстить? Зачем?» — спросил я.
«А как иначе, дубина? Ведь королева Уралии была нашей матерью!»
«И что с того?»
«А то, Сигей, что ты уже не для всех являешься слабым и жалким Пупсиком. Гадюка с компанией считают тебя всесильным посланником. Надеются на твою защиту. Да и жена когда-нибудь поймет, что ты совсем не жалкая тряпка. И что тогда?»
«Что?»
«Ты бросишь своих сестер в беде? Не отомстишь убийцам матери? И как после такого ты сможешь смотреть в глаза своим друзьям и новым родственникам? Особенно тем, кто знает, что ты легко мог растоптать обидчиков. Но… поленился? Наплевал на семью? Зачем же тогда нужен такой муж, друг, покровитель… и отец?»
«Ты все усложняешь, колдун».
«Нисколько, — сказал Ордош. — Такова жизнь. Та, о которой ты позабыл за сто лет, сидя в башне своего архимага».
«Что же нам теперь делать?»
«Что и собирались — отправляться в королевство. Но уже с другой целью. И не пешком. Пока мы доберемся туда на своих двоих — там не одна династия на троне сменится».
«Ладно, — сказал я. — Когда?»
«Хоть прямо сейчас, Сигей. Но было бы лучше сперва прояснить ситуацию. Узнать, что именно происходит в Уралии. Помочь нам в этом мог бы лишь один человек».
«Посол?»
«Соображаешь, кастрюля. Вот только на ее поиски у нас уже нет времени».
«А сколько его у нас осталось? Когда ты хочешь выдвигаться в поход?»
«Сегодня уже поздно. Завтра. В крайнем случае — послезавтра утром. Завтрашний день можно потратить на то, чтобы закончить просматривать дневники Первой», — сказал Ордош.
«Тогда у меня есть на примете способ, как разыскать посла».
* * *
Я распахнул створку двери, выглянул в коридор. Мой взгляд уперся в грудь одной из гвардейцев. Ого! Хорошая такая… грудь! Да и сама стражница на полголовы выше меня. Когда я замечал ее в дверном проеме, находясь в глубине комнаты, женщина казалась пониже.
— Красавицы, — сказал я, — срочно позовите ко мне главу Службы Безопасности Дворца графиню Нарынскую!
Стражницы даже не пошевелились.
— Ладно. Сам схожу, поищу ее.
Та самая… высокая, что первая привлекла мое внимание, преградила мне путь.
— Не положено, — сказала она.
Я едва не врезался в нее.
Вновь замер, любуясь ее туго натянутой формой. Как она сумела застегнуть ее на груди? Подавил желание потрогать… блестящие пуговицы.
— Что, не положено? — спросил я.
— Нам запрещено выпускать вас из комнаты.
— Хорошо. Сама позови Сороку.
— Не положено.
— Что на этот раз?
— Нам нельзя покидать пост, — сказала гвардеец.
«Тюремщики».
«А ты чего ждал, дубина?»
— Я что, непонятно сказал? — спросил я. — Дело государственной важности! Срочное! Мне нужно поговорить с леди Сорокой!
Стражница даже не взглянула на меня. Продолжала сверлить взглядом стену.
Что ж. Сами напросились.
— Ладно, — сказал я. — Хорошо.
И сообщил:
— Скоро сюда явится моя жена графиня Свирская. Герцогиня отправила за ней в Академию карету. Попрошу ее прогуляться к Сороке. А заодно скажу ей, что вы со мной заигрывали. А ты, длинная, хватала меня за зад.
Обе стражницы, как по команде, брезгливо скривились.
— Вот так, — сказал я. — Жена у меня вспыльчивая. И любит меня до безумия. Прямо сейчас сделаю себе парочку гематом на ягодицах. Чтобы было, что предъявить Волчице. Спорю: уже на следующей неделе вы обе будете топтать плац где-нибудь на границе с Империей. Можете не сомневаться в этом.
Я провел пальцем по плечу высокой стражницы, стряхивая с него несуществующую пылинку.
— Сорока должна быть у меня. Максимум — через четверть часа. Думайте. Решайтесь.
Я вернулся в комнату. Повторил:
— Четверть часа.
Захлопнул дверь.
Замер, прислушиваясь.
Через минуту
