Книга Без права выбора - Надежда Олешкевич

Лисая

Я все слышала.

Я все понимала.

И больше ни на что не надеялась…

Тот уголек света, появившийся в темноте, который долгие месяцы спасал от нападок Безгласых, был зародившейся во мне жизнью. Совсем крохотным продолжением Агфара. Тем, что убьет… меня.

Еще в Чернолесье я заподозрила неладное и в попытке сохранить ясный ум день за днем перебирала возможные варианты, чем являлась эта белая искра. Вряд ли моей эши, ведь она исчезла. Сердцем, самой жизнью, зерном судьбы, волшебством?.. А как иначе назвать? Что именно помогло мне сберечь хотя бы крохи сознания? Четыре месяца я находилась в заточении. Долгие дни наблюдала за судьбами таких же проданных юных парней и девушек, видела жестокость Безгласых, ощущала каждой клеточкой тела их силу, могущество, власть надо мной, но почему-то не превратилась в жалкое подобие человека. Хотя должна была! Мне довелось увидеть наглядные примеры, как меняются люди под напором этих существ. Такая же участь ожидала и меня.

Но этого почему-то не случилось.

Во время поездки Агфар замкнулся в себе. Все повторял, что у нас есть будущее и жизнь наладится. Вроде бы улыбался. Держался бодро, помогал, заботился. Но я слышала… Один раз, когда смотреть на его внутренние муки стало невмоготу, притворилась спящей, и граф покинул карету. А после моего слуха коснулся пронзительный крик раненого зверя. Истошный, с надрывом, пропитанный болью. Я хотела выбежать к нему. Чтобы утешить, помочь, заверить, что еще ничего не потеряно и мы со всем справимся, но вновь почувствовала присутствие Безгласых.

Я не знала сути заключенной сделки, однако понимала, что значил этот крик. Нет никакого будущего! Раньше мне была уготована участь пленницы, а теперь — смерть. Но если задуматься, то подобный исход мне нравился больше.

Однако поговорить на эту тему у нас не находилось смелости. Я ощущала следующих за нами монстров, граф же не воспринимал мои страхи всерьез и твердил одно и то же.

«Все наладится… Я защищу тебя. Они нас не тронут».

— Нам туда нельзя, — забеспокоилась я, узнав, что мы приближаемся к храму Айны.

Попыталась отговорить Агфара. Ощутила, как ледяной холод защекотал в области лопаток. Различила шелест следовавших за нами тварей. Трое… И с ними был самый сильный, их главный, который способен поглотить более слабого за неповиновение, принимал все решения и первым предложил отпустить меня.

Еще в Чернолесье я слышала их споры. Шепот. Приглушенные крики. Возможно, Агфар даже не различил этот оживленный разговор. За время, проведенное в темноте, я многое узнала, вот только поделиться информацией сейчас не могла. Мне не позволят. Они скорее превратят меня в духа, чем дадут раскрыть хоть один их секрет. А тех много!

К сожалению, я не поняла, что выпросили Безгласые у графа. Сумела уловить обрывки фраз. Не смогла соединить их воедино, а теперь не интересовалась этим вопросом, страшась следующих за нами по пятам монстров.

И едва карета остановилась, мы поспешили внутрь. Я еще пыталась отговорить Агфара. Упиралась. Предупреждала, что нас за это могут наказать, как обычно делали с непослушными людьми в Чернолесье — превращали в духов и отправляли впитывать чужую эши. Вот только граф не воспринял мои слова всерьез.

Он тоже заметил покрывающиеся льдом листья и ускорился. Подхватил меня на руки. В этот же миг прямо за нашей спиной заклубилась тьма и превратилась в три силуэта. Они решили показать себя при свете дня?! Я лишь открыла рот, собираясь сообщить графу о надвигающейся опасности, как на нас бросились два монстра, но врезались в невидимую преграду.

Мы начали отдаляться. И не успела я обрадоваться свалившемуся на голову спасению, как сильнейший из троицы, который выглядел больше остальных, указал на меня пальцем. Это было обещание. Он предупредил о скором наказании, словно я до сих пор находилась у них в подчинении. Так меня не отпустили? Пообещали Агфару свободу, но на самом деле…

Нас окутало теплом. Я часто заморгала, справляясь с подступившей паникой, и заозиралась. Храм Айны выглядел удручающе. Полуразрушенный, с высоким потолком, он был пустынным и заброшенным. Даже озеро Очищения смотрелось лучше. Здесь везде вился плющ. Перед нами находился покрывшийся мхом сухой фонтан с остатками разбитой на множество кусков статуи. Плитка сильно покрошилась. От толстых колонн остались лишь огрызки с острыми краями, торчащими вверх. Странно, как это здание еще стояло? Через тянущиеся по всему периметру каплевидные окна просматривался густо растущий лес. Пели птицы. А воздух будто искрил от чистоты.

Граф осторожно поставил меня на ноги и произнес, устремив взор в потолок:

— Мы пришли за помощью.

— Айны здесь нет, — ответила женщина со смутно знакомым голосом.

Послышались приглушенные шаги.

— Найрита? — не поверила я своим глазам.

Она остановилась напротив нас. Не показала никаких эмоций. Поправила белое платье, сотворенное из широких лоскутов ткани, и смиренно сложила руки перед грудью в виде круга. Такого же, как у статуи Айны на озере Очищения.

— Однако она вас ждет, — произнесла мачеха.

— Найрита, — подалась я к ней, но Агфар удержал.

— Пройдите за мной. Сперва вы должны смыть с себя эту грязь.

Сделав пару шагов, я почувствовала головокружение. Метка… Каждый раз перед тем, как мне становилось плохо, она пульсировала. По ощущениям, от нее тянулось множество нитей, которые управляли моим самочувствием. Это был своеобразный ошейник. И не отойти от хозяина, не спрятаться, не скрыть от него своих слов. Единственное, мысли остались при мне.

Агфар вновь подхватил меня на руки и поспешил за Найритой. Вошел в узкий проход, спрятанный за плотным слоем зарослей. Сделал пару шагов по полуразрушенным ступеням и остановился, едва прозвучал грохот за пределами храма.

— Поторопитесь, — не оборачиваясь, произнесла мачеха. — Защита не выдержит.

Агфар ускорился и уже начал перешагивать сразу через две ступени. Прижал меня к груди. Даже частично окутал эши.

Погруженная во мрак лестница уводила нас вниз, виляла вправо и влево, затем поменяла направление и потянулась вверх. Мы долго шли по тоннелю, который резко оборвался и выпустил нас в густо растущий лес. Пришлось обогнуть холм, двигаясь по заросшей высокой травой и фиолетовыми цветами дорожке.