поддержку Георгия Николаевича, уверен, займет и министр культуры Александр Алексеевич Авдеев. Но сделать это ему будет непросто. У него в заместителях остается ставленник Швыдкого – Павел Хорошилов. О его делах я подробно написал в книге «Возврату не подлежит!», посвященной проблеме трофеев Второй мировой войны.
Эти же люди – Швыдкой, Колупаева – уже помогли уничтожить другой уникальный заповедник – «Абрамцево», связанный с именами Н. В. Гоголя, Аксаковых, других известных деятелей русской культуры. Уничтожить под корень! Уничтожить, несмотря на протесты, на усилия общественной организации «Наш дом – Абрамцево», на внимание СМИ.
ИА REGNUM: Так что же получается: в случае с такими музеями-заповедниками, как «Михайловское», «Абрамцево», их противники преследуют цель не только финансовой добычи или завладения собственностью, но и разрушения русской культуры? Это что – очередной фронт «войны смыслов»?
С. В. Ямщиков: А как вы хотите, если непосредственный исполнитель замысла Швыдкого по разрушению «Абрамцева» А. М. Пентковский учился в иезуитском колледже в Ватикане? Его подготовили четко: ведь Абрамцево – это самое мощное славянофильское гнездо! Эти люди ненавидят все, что связано с русской культурой, и всех, кто может для нее что-то сделать. Сегодня они хотят, чтобы трагическая судьба «Абрамцева» постигла «Михайловское».
ИА REGNUM: Савва Васильевич, Александр Сергеевич Пушкин – «наше все». Соответственно воспринимается в России и то место, где он сформировался не только как великий поэт, но и как великий гражданин России. Но для каждого Михайловское, Тригорское, Савкина Горка – это и что-то свое. Можете поделиться этим личным восприятием Пушкиногорья?
С. В. Ямщиков: Что для меня Пушкиногорье? Это, прежде всего, осуществление особого замысла Бога-Творца. При всей красоте псковских земель, подъезжая к Михайловскому, ты чувствуешь, что вокруг все сделано так, чтобы там был великий поэт. Это место гения, причем гения общемирового уровня! Нас в годы Великой Отечественной войны ранили в тело, а в душу не ранили. Поэтому мы и смогли выкарабкаться. И в эти трудные послевоенные годы Пушкиногорье было центром жизни государственной. Там на праздники собирались десятки тысяч народу. Это было паломничество. Как паломничество в Иерусалим, на Афон, в Мекку. И то, что туда в те годы попал удивительный человек, «человек-музей» Семен Степанович Гейченко – это тоже Промысел.
А то, что рядом Псков, Изборск! Все-таки оттуда «есть-пошла» Земля Русская. И для Пушкина Псковская земля – это не только Михайловское. Там рядом – Горчаков, Фонвизины, Назимовы, Кутузовы. Это совершенно удивительное место. И, конечно, у всех чешутся руки. В духе ельцинского раздолбайства. Что Вы хотите, если предыдущий глава Пушкиногорской администрации на Праздник поэзии в прошлом году с помощью милиции не пускал паломников. Только чтобы нагадить Василевичу! Да там, если все сделанное сохранить по-умному и еще развить…
ИА REGNUM: Да и тенденция, насколько нам известно, хорошая: число россиян, принимающих участие в Празднике поэзии и, в целом, посещающих пушкинские места на Псковщине, растет. От 30 тыс. человек в год в середине 1990-х годов до более 270 тыс. в 2008 году.
С. В. Ямщиков: И еще больше будет в связи с кризисом! Люди потянутся туда, придут искать защиты у Пушкина. Когда появилось много денег, все стали искать защиты на Рублевке. А на Рублевке защиты не найдешь. Только потеряешь. Потому что там нет Духа.
А Пушкин – это исконно русский человек, что бы ни говорили его хулители. Мол Пушкин лучше писал по-французски, а по-русски – с ошибками. Так в этом-то его величие! Он, как Тютчев, как все славянофилы, образованнейший человек России. Можно большую часть жизни прожить за границей, в окружении нерусских людей, как Тютчев, и быть выдающимся русским поэтом, русским философом. А Пушкин родился и вырос на Елоховке, у церкви. Потом лицей, пронизанный русским духом. Потом бабка Арина Родионовна. Императору за то, что он выслал Александра Сергеевича в Михайловское, надо два памятника поставить! Может быть, не попади он туда, остался бы вертопрахом. И не было бы у нас «Бориса Годунова», которого мог написать только истинно русский человек, окунувшийся в народную жизнь, припавший к «отеческим гробам».
Псков. Вид на Спасо-Мирожский монастырь
Он же обожал это все, – природу, людей, русских баб… А Наталия Николаевна, чистейше русская женщина со всеми ее проблемами! Во всем Божий промысел. А то, что Пушкин говорил про Запад, про «клеветников России», нам всегда надо помнить, хотя многие у нас этого и не любят вспоминать.
Одним словом, я пятьдесят лет занимаюсь памятниками. Моя специальность – иконы. Но если я именно там, в Михайловском, не побуду раз в полгода, а лучше раз в три месяца, я сам не свой. Это как без свежего воздуха. Потому что я подпитываюсь там – от этой природы, от людей, от той же «команды Василевича».
Это место, а также его хранителя – Георгия Николаевича Василевича мы все вместе просто обязаны сохранить! Без таких, как Василевич, профессионалов, которые идут работать в музеи, другие учреждения культуры во имя содержания и смысла этой работы, а не ради того, чтобы украсть там деньги, государство окажется на песке и провалится. Как и без профессионалов и подвижников в других областях. Власть должна искать к ним дорогу, поддерживать их инициативы и их душевные порывы, демонстрировать признание их заслуг. На этом все держалось и держится.
Чума во время пира
Никакое богатство не сможет перекупить влияние обнародованной мысли.
Александр Пушкин
Июнь – месяц пушкинский. Господь все предусмотрел, одаривая человечество таким божественным творением рук своих, каким, безусловно, является «умнейший человек России». Гений появился на свет, когда природа ласкает нас щедрым солнцем, упоительными запахами разнотравья, свежей искрящейся зеленью, звонкоголосым пением птиц. Ушло же из жизни «наше все», когда над бесконечными русскими просторами завывали снежные метели, а роковой выстрел прозвучал на Черной речке коротким зимним днем, рано уступающим место вечерним сумеркам.
Болезнь нынче не пустила меня в Михайловское, где директор здешнего заповедника Георгий Василевич и советник по культуре псковского губернатора Игорь Гаврюшкин, несмотря на жесточайшее сопротивление ненавидящих Пушкина и Россию либерастских хозяйчиков и их покорных слуг, жаждущих превратить «приют, сияньем муз одетый», в биржу по продаже дорогой земли, вернули к жизни традиции общероссийского поэтического праздника, которым так славился он при великом «домовом» Семене Гейченко. Восторженные телефонные звонки с праздничной Псковщины помогли мне на время забыть о больничных проблемах. Стоящий в палате телевизор пестрил физиономиями галкиных, жванецких, пугачевых, познеров и им
