Я сосредоточенно кивнула. Ох уж эта противоречивая женская натура, вот, вроде и не собиралась паниковать и истерить, а как сказали, что нельзя, сразу очень захотелось.
В палате теперь было темно, только огонек-ночник сиял над кроватью.
Тони действительно спал и сейчас в слабом теплом свете выглядел, как будто просто отдыхает.
Я на цыпочках подошла к стулу для посетителей. Села, обшарила палату растерянным взглядом. И заметила стопку одежды на тумбочке.
Пиджак.
Пиджак лежал прямо сверху. Я развернула его, пытаясь понять, что Тони имел в виду. Сунула руки в боковые карманы — ничего. А вот во внутреннем обнаружилась…
Квадратная коробочка, обитая бархатом.
Мне стоило догадаться.
Я открыла ее и искусно ограненные бриллианты сверкнули даже в тусклом свете.
Было очень странно самой себе надевать на палец обручальное кольцо, но я все же это сделала, потому что Тони именно этого хотел.
Я пододвинулась ближе и осторожно прилегла рядом с ним не подушку. Невесомо погладила пальцы и косточки безвольно лежащей кисти и пообещала:
— Все будет хорошо.
Флора
Зудящее отвратительное предчувствие не покидало меня весь день. Делать хоть что-либо было просто невозможно. Хотелось подорваться с места, куда-то бежать, кого-то спасать. И, казалось бы, понятно кого, в моем окружении только на одного человека последнее время неприятности сыпались изо всех щелей. Но, когда я пыталась сгрести крохи предсказательного дара в кучу и сосредоточиться на Оливии, чтобы понять, откуда хотя бы ждать удара в этот раз — как зуд как будто даже затихал.
Не Оливия?
Но кто тогда? Что тогда?
Так и я металась целый день, как тигр в клетке, в чувстве острой тревоги и такой же беспомощности. В какой-то момент это чувсво взвыло почти до боли в животе, перепугав до смерти. И стихло.
В полной панике я понеслась к целителю.
Но… с ребенком все хорошо. Что вас так напугало, госпожа Флайберт?
Если бы я могла объяснить, что меня так напугало…
Я вернулась в квартиру Уолтера в полной растерянности.
Лив ожидаемо не было дома. Но у них с Уолтером свидание, так что с чего бы ей быть?
Я снова попыталась потянуться к подруге даром, и снова — все хорошо. Я не сильно верю в свои силы, но все же. Будь она в беде, я уверена, я бы почувствовала.
Чувствуя себя измотанной до предела, я легла спать пораньше, а проснулась… от трели дверного звонка.
Спросонья кое как натянув халат, я нашла только один тапок, плюнула и пошлепала босиком, потому что звонок повторился, а потом еще один.
— Да иду я, иду, — проворчала я себе под нос, гадая, кто бы это мог быть. У Оливии есть ключ, у Уолтера — тем более, больше я с утра пораньше вроде бы никого здесь ожидать не должна.
А потому, дойдя до двери строго осведомилась:
— Кто там?
— Кто-кто… — ворчание было узнаваемым, хотя подобные интонации от этого человека я еще не слышала. Интонации были интересные, от них по позвоночнику пробегали мурашки и поджимались пальчики на ногах. А стоило примерить интонации на сильные руки, твердую грудь и кубики пресса, как фантазия пускалась в окончательное буйство. И я уже взялась за замок, чтобы открыть, как за дверью продолжили: — Отец твоего ребенка там!
Я отдернула руку от замка, будто ошпарившись.
— Я таких не знаю, — провозгласила я и вознамерилась гордо удалиться в спальню, чтобы уже там предаться панике и отчаянию.
Как он узнал? Нет, стоп, это неправильный вопрос. Правильный — как я буду убивать свою лучшую (когда-то!) подругу?
— Флора! — по двери бабахнул кулак, так, не то чтобы сильно, скорее примеряючись. — Открывай!
Нет, вот если ты меня кулаком, мил человек, убедить пытался, то вообще не зачет.
— И не подумаю, — озвучила я свои мысли.
— Флора!
— Я уже… не скажу сколько лет Флора!
— Я глава СБ, я и так знаю, — скептически отозвалось из-за двери.
— Хочешь сказать, ты за мной шпионил?
— Наводил справки.
— Благозвучный синоним!
— Фло, открой.
— Катись к черту, Шелтон. Я не знаю, что тебе наговорила Лив, но я ее четвертую, когда вернется.
За дверью помолчали.
— Вряд ли она скоро вернется.
— Ты о чем? — насторожилась я.
— На них с Тони напали. Сначала врезались машиной, а потом устроили стрельбу. Энтони ранен. Серьезно. Целители еще не знают, выживет он или нет.
Я положила руку себе на живот.
Так вот что это было. Это была не Лив, это был Уолтер…
Дурацкий, дурацкий дар! Сплошные нервы и никакой пользы!
Я уставилась на дверь сердито. Одна моя половина требовала распахнуть ее и вытрясти из Брайана все до последней детали. Другая… «отец ребенка» тоже мне! Я в эту категорию готова была записать только мужчину мечты! Не дотягиваешь ты, Брайан Шелтон до моих мечт!
Хотя кого я обманываю, я просто так высоко никогда не мечтала…
— Тогда почему ты здесь, а не там? — тихо осведомилась я, упершись лбом в гладкое дерево.
— Потому что там я сейчас ничего не могу сделать. А здесь — могу.
Голос за дверью зазвучал теперь как будто бы четче. Ближе.
Ага, можешь. У тебя как у мужика — миллион вариантов от сделать вид, что «я не я и лошадь ребенка не моя» до отобрать и сделать так, что я его больше никогда не увижу. И хоть я не думаю, что ты способен на крайние варианты, но…
У меня-то их нет. Именно это обидно.
Беременная, без мужа — это приговор для женщины. Все, что я могла сделать, это пойти, признаться и отдаться на милость мужского решения. И именно поэтому тянула с этим вариантом, как могла.
Вернее, с тобой — тянула.
С Джеральдом было проще. Наверное, потому что к Джеральду я по большей части была чуть более, чем равнодушна.
— Фло? — молчание с моей стороны затянулось и в дверь снова поскреблись.
— Ну что? — зло рявкнула я на бесчувственное дерево. — С чего ты вообще взял, что ты имеешь к моей беременности какое-либо отношение?
Рыкнула и почувствовала себя дура-дурой. Я была почти наверняка уверена, что Брайан в курсе того, что у меня с ним неэсклюзивные отношения. Но кто ж так тычет мордой мужика, который вроде как поговорить пришел…
— А я не имею? — осторожно осведомилась дверь.
— А ты и рад бы не иметь!
— Флора, — голос Шелтона звучал спокойно и ровно: — Ты знаешь, кто отец ребенка? Я или Шеффрой?
