Я всегда считала ситуацию, когда ты вынужден встречаться тайно и в спешке, обременительной. Но наша связь с Джейком была своего рода исключением. Иногда пресловутая вынужденная секретность доводила нас до такого состояния, что мы встречались и даже секса не хотелось. Мы просто сидели молча и глядели друг на друга, держась за руки. Да, это была связь, но строилась она не только на сексе.
Именно это и осложняло положение. Та Эбби, что предстала глазам Джейка, была не зацикленной на сексе невротичкой, а мечтательницей-идеалисткой, не умевшей скрывать своих чувств. Он пользовался этим — приукрашивая, романтизируя, — и мне было с ним легко. Я была сама собой, за что Джейк любил меня еще сильнее.
Когда же наконец дело дошло до постели, Джейк не мог не заметить моего повышенного интереса к сексу и заставил меня поверить в то, что это, мол, совершенно нормально и что беспокоиться не о чем. Мы страстно отдавались любви, я ощущала с ним связь на всех уровнях.
Однако чувство вины грызло нас, что в целом было в порядке вещей. Даже если я и не могу без угрызений совести расценивать свое тогдашнее поведение, считая его аморальным, я, тем не менее, рада тому, что мне довелось испытать с Джейком. Этот человек помог мне почувствовать себя женщиной, настоящей женщиной, той, кто способен на психологическую близость с любовником и на выражение своих чувств. Джейк доказал мне, что есть мужчина, который так дорожит мною, что готов встречаться со мной не только ради секса, но и ради общения. Джейк сумел убедить меня прекратить раздираться между любовью и страстью с тем, кто достоин любви и не ошибся во мне.
И вот я со смешанными чувствами вспоминаю об этом: с одной стороны, я тоскую по тем временам нашей близости с Джейком и в то же время испытываю чувство вины за то, что было между нами; сюда примешивается и боль от осознания своего нынешнего одиночества.
А теперь, стоит мне вспомнить о Блоггере, как я думаю: неужели история с ним повторяет ту? Неужели наши отношения настолько же глубоки? Или же его чувства ко мне во многом определяет то, что ниже пояса, а не сердце?
16 декабря, пятница
— Ну и что ты думаешь?
Я смотрю на пакет, который Тим выложил на стол. Он ждет моей реакции.
1. Я могу проявить честность. Это будет самым лучшим, но собьет его с ног.
2. Я могу солгать. Это будет вразрез с моралью, но не заденет его чувств.
3. Я могу оставить при себе свое мнение. Это даст ему возможность показать свою покупку и получить желанную похвалу.
Выбираю последний вариант.
— Это «Уай-франт», — беспечно заявляю я, пытаясь угадать, поймет ли он по моей интонации, какую ошибку совершил при покупке нижнего белья.
— Да, — с восторгом подтвердил он. — Симпатичные, правда?
— Да, это точно «Уай-франт», — согласилась я, полагая, что, если я повторю название брэнда, это устранит всякую возможность ненароком проявить жестокость.
Взяв пакет с тремя белыми трусиками, Тим передает их мне.
— Вот взгляни-ка. Как они тебе?
Я взяла упаковку, мгновенно вообразив, как он будет в них выглядеть. Принимая во внимание, что мне нравится видеть мужчин в штанах (в особенности, если наличествует перспектива стащить их с них), я не без чувства самоиронии попыталась избавиться от навязчивой картины. И хотя мы с Тимом несколько лет вовсю спали, мне отчего-то не хочется представлять его в таком виде — тем более в трусах «Уай-франт».
И вот я ломаю голову над тем, как бы поделикатнее высказаться. Попытайся я сформулировать высказывание в виде вопроса, мое негативное отношение не столь сильно бросалось бы в глаза и больше апеллировало бы к его восторгу по поводу покупки.
— А ты что, пользуешься этим вырезом спереди? — поинтересовалась я, ткнув пальцем в прозрачный пластик. — Через него легче доставать, да?
Посмотрев на Тима, я вдруг осознала всю неуместность этого вопроса. Перед мысленным взоров возник уже другой образ Тима, на сей раз в штанах.
— Ну да, в принципе… легче, — запинаясь, ответил он. — То есть…
— Верно, — не дала ему договорить я. — Ну, значит, тебе в них будет удобно, как я понимаю?
— Да-да, они и правда удобные, — ответил Тим, как мне показалось, с явным облегчением. — А у тебя какой размер?
— У меня? Вообще-то средний. А почему ты спрашиваешь?
— Кажется, тебе подойдут мужские малого размера, — пояснил он. И добавил: — А у меня дома есть упаковочка таких.
— Но это же трусы для мальчишек! — невольно воскликнула я, безнадежно пытаясь отогнать образ Тима, пытающегося напялить на себя детские трусики. — А я все-таки женщина!
И ни за что не надену на себя это!
— Ты в них будешь похожа на Сару Джессику Паркер! — восторженно объявил Тим.
— На кого?
— В фильме «Секс в большом городе» она ходит в таких. В трусах своего приятеля. А что тебе мешает? Они тебе еще как пойдут. Нет-нет, я дам тебе упаковку, — продолжал меня уговаривать он.
Дожила! Парень решил поставить тебе в пример эпизод из фильма «Секс в большом городе»! И он не какой-нибудь там гей. Тем не менее считает, что «Уай-франт» к лицу (или к заднице) и женщинам. Ясно, что у него начисто отсутствует вкус. Все верно, но все-таки, как не обидеть его?
Взвесив все «за» и «против», я выбрала наилучший, на мой взгляд, ответ. Склонившись к Тиму, я прикрыла его руку своей и соблазнительнее некуда прошептала:
— Ну почему женщина непременно должна носить мужские трусы, если у нее полным-полно великолепных женских, тоненьких, гладеньких — и «танга», и кружевных, и всяких-всяких разных?
Тим какое-то время молча смотрел на меня, а потом торжествующе произнес:
— Носить — может, и нет. Но вот спать в них — как тебе это?
Я улыбнулась в ответ.
— Дорогой мой Тим — вся радость от нижнего белья в том, что его иногда приходится снимать — причем желательно перед кем-нибудь. Так что какой прок от трусиков, мужских ли, женских ли, в кроватке? Во всяком случае, в моей?
Тим расхохотался.
— Ладно, ладно, сдаюсь — один ноль в твою пользу.
— Так что прибереги их для своей следующей симпатии, — посоветовала я, а Тим поспешно стал засовывать трусы обратно в пластиковый пакет.
Но ведь у нас с тобой есть чем заняться, если ты настроен не расставаться со своими ненаглядными «Уай-франт», пока ты со мной.
18 декабря, воскресенье
Что было сегодня:
— Придется подождать, пока не закончится форматирование, — объявил Том, сидя на стуле и глядя на экране моего ноутбука.
— Чаю не желаешь? — предложила я.
— Нет, спасибо, зато желаю кое-чего еще, — ответил он.
