не после ссоры. Типичное поведение маленькой человеческой девочки.
— Ну да, — покивала. — Вам ведь все обо мне известно. И даже зачем мне Душа Энилейна, — не удержалась от едкого комментария.
— Не все. Но источник сам тебя зовет. А, значит, я должна провести.
Я засопела сердито. Глупой выглядеть не хотелось. Но и оправдываться перед королевой намерение не было. Да и какая разница, что она себе подумает. Скорее всего, это в последний раз мы видимся. К чему тогда эти переживания?
Лесенка вывела нас к огромным белым двустворчатым дверям. Странно, что возле них не бдели лакеи. И холл, и коридоры были пусты, как на заказ.
Двери легко поддались, стоило Рхианнон прикоснуться к ним ладонью. Распахнулись, словно этого только и ждали. И мы ступили в ночную прохладу.
Передо мной засияли улицы города. Тихие, пустынные, ярко освещенные волшебными фонариками на высоких изящных ножках.
— Нам на главную площадь, — уведомила королева и принялась спускаться с высокого крыльца
Я как завороженная последовала за ней. И лишь иногда выхватывала взглядом очередную яркую картинку, которая заставляла восхищенно открыть рот. А затем впопыхах догоняла уже порядком отошедшую королеву, боясь потеряться.
Идти пришлось недолго. Не больше десяти минут. Яркая улочка привела нас на площадь с огромным фонтаном. Мощная струя выбиралась из-под земли, и сияла, словно радуга. Сила, чистая и незамутненная.
Это сияние неожиданно привлекло, потянуло. Почувствовала себя, как жаждущий, стремящийся к оазису. И ноги сами понесли к высоким белоснежным бортикам фонтана.
— Это душа Энилейна. Ты можешь поведать ей все, что пожелаешь, — сказала Рхианнон
Я наклонилась над небольшим водоемом, опустила руку в прохладную воду. До боли хотелось дотронуться до этой гладкой серебристой поверхности. И сила хлынула потоком, стремясь наполнить меня до краев, принялась бурлить внутри и закручиваться в смерчи. Как холодный и горячий воздух, создавая воронку.
Закусила губу. Мне так хотелось, чтоб фонтан принял мой дар, мое проклятие, мою силу. И избавил меня от этого бремени, от того, что обрекает всем вредить и приносить несчастья. Уверена, стоило только избавиться от ненавистного дара, и все станет на круги своя.
Но фонтан молчал… Вернее не так, не молчал. Журчал, переливался, вибрировал первозданной энергией, но не откликался. Я растерянно посмотрела на Рхианнон. Королева одарила меня подозрительным, изучающим взглядом. А я понятия не имела, как этот самый дар отдавать. В книге об этом не было ни слова.
В глазах защипало от отчаяния. Неужели все это были лишь выдумки, сказки. И я навеки буду проклята. Никогда не избавлюсь от раздирающего душу огня. Никогда не смогу быть в ладу с собой, так и останусь нести смерть.
Пальцы начало жечь, а прохладная вода вокруг них нагреваться. Сердце за ребрами вспыхнуло огнем, запылало, запекло, будто жгучим перцем посыпали свежую рану. Закусила губу, сдерживая стон. Зажмурилась. Боль накрыла волной, а за ней прохлада, словно волна, и невероятное облегчение. В грудь ударило потоком воздуха и зашумело в ушах. Глаза распахнулись, рот открылся в немом крике. Я оказалась под водой. Бескрайняя синева обступила стеной, и в этой синеве я пылала, словно алый факел.
Вода встречалась с огнем, огонь впитывал воду. Но не гасился, пылал ярко, словно напитывался влагой. В ушах зашумело, боль снова проснулась. Я сжала кулаки, стиснула зубы. А в следующую секунду уже снова стояла возле Рхианнон, и моя одежда была так же суха, как и до погружения.
— Тебя не принял источник. Ты хотела избавиться силы?
Я опустила голову. Обида и разочарование разгорались в душе. Неужели все напрасно?
— Он не поможет, — подтвердила Рхианнон. — Не поможет, потому что природа твоей силы другая. Ты ведь наполовину дракон, не так ли?
Вскинула голову, удивленно замерла. Даже слабо улыбнулась, полагая, что это шутка.
— Глупости!
— Ничуть. Ты дочь Роверта, человека. Но кто был твоей матерью?
Пожала плечами.
— Не знаю. Я ее не помню. Совсем.
— Похоже, скоро тебе придется узнать. Отдать силу ты можешь только тому, кто ее подарил. И это не душа Энилейна. Это сердце Атара.
— Сердце Атара… — повторила одними губами.
Рхианнон откровенно наслаждалась произведенным эффектом и собственным превосходством. Но у меня даже сил не осталось, чтобы скрыть ошеломление. Я наполовину дракон. Это просто в голове не укладывалось. Наверное, источник ошибся. Ну что во мне может быть драконьего? Дар огня? Не смешите. Им и другие маги обладают, причем гораздо искуснее.
— Я помогу тебе попасть к Сердцу Атара, — снова удивила королева.
Я нахмурилась. Она, небось, ждет не дождется, когда я окажусь подальше от Эдхарда.
— Как?
Насколько мне не изменяла память, Ньелокар, драконье королевство, находилось слишком далеко отсюда, по ту сторону Горара. Эдхард меня поймает прежде, чем я преодолею половину пути. Но туда все же стоило попасть, хотя бы для того, чтобы убедится, что Рхианнон ошиблась и утереть ей нос.
— Душа и сердце связаны. Душа Энилейна тебя перенесет.
— Но границы закрыты… — припомнила рассказ Эдхарда
— Для всех, — подтвердила Рхианнон. — Но не для первозданных источников силы. Ступай!
— Куда? — растеряно оглянулась.
— В воду.
Я еще несколько секунд постояла, собираясь с мыслями. Но королева была серьезна. Не похоже, что шутила, оглашая путь. Пришлось перешагнуть через бортик, словно под гипнозом, и замереть в ожидании. Почему я верила ей? Почему слушалась? Исполняла все беспрекословно… Ответов в собственной голове, так и не нашла.
А вода тем временем принялась обволакивать, как жидкий туман, снова выстраиваясь стеной. Я провалилась вниз, словно в омут, и несмотря на мелкий водоем, ушла по самую макушку. Испуганно захлебнулась, не успев задержать дыхание, глотнула воду и удивленно распахнула глаза. Легкие наполнились не ею, а силой, первозданной, дикой, чистой. Понесли ее по венам стремительным потоком. Уши заложило от шума, а потом наступила пугающая тишина и темнота. Я почувствовала себя беспомощной, оглушенной ослепленной. И меня неожиданно заключили в крепкие объятья.
— Шани! — кто-то произнес тонким женским голосом, смутно знакомым и до боли родным.
Я чувствовала, как за спиной пульсировал силой странный механизм, словно большие шестерики, вертелись огненные колеса. И что-то стучало, цокало, двигалось и манило, как давно забытый друг, как дом, который навсегда в душе, как детские воспоминания, наивные и светлые. Но я глаз не могла отвести от двух девушек стоящих передо мной. Похожих и одновременно разных. Одна казалась смутно знакомый, вторая вызывала щемящую боль
