рад Вас видеть или обойдемся без обмена любезностями?
— Что ты здесь делаешь?
— Живу. А Вы?
Мне тоже интересно — а она? В опечатанную башню?
— И Вы здесь, принц, — цедит сквозь зубы магичка, а глаза так и бегают, — а Вас там ищут.
— Ничего, — радостно заявляю я, — скоро у них появится возможность меня найти. Так какими Вы судьбами в наших пенатах? Потеряли, может, что-нибудь?
Мадлона прямо-таки вперивает взгляд в физиономию чернокнижника.
— Мне тоже интересно, — холодно проговаривает он, — что Вы забыли в моей башне.
— А она Ваша?
— Моя-моя.
Терин достает нож (кстати, а чего это ради мой нож вместе с ножнами к нему перекочевал?!) и начинает со скучающим видом выковыривать из броши Мадлоны камушек.
— Что ты делаешь?! — шипит волшебница.
— Ну, так она все равно Вам больше не нужна, — поясняет маг, не поднимая глаз, — а я ей воспользоваться не смогу. Продам по частям. Даже из магического предмета можно достать камни. А остальное — на лом.
Лицо волшебницы покрывается красными пятнами, губы поджимаются и тут же начинают трястись.
— Вы что-то хотите мне сказать? — интересуется маг.
— Что ты от меня хочешь?
Терин держит паузу, и тут уже терпение заканчивается у меня:
— Давайте, милая Мадлона, пока Терин думает, Вы мне скажете, где моя дражайшая невеста обитает, а то соскучился я очень.
Мадлона переводит на меня полный презрения взгляд.
— Отвечайте, — велит маг.
— Да все с ней в порядке, с вашей рыжей ведьмой с башмаком. Сидит у себя в покоях… и у Таурисара на коленях тоже сидит, мурлычет с ним днями напролет. Так что, не знаю я, Вальдор, твоя ли она теперь невеста.
Внешне безучастный до того момента чернокнижник вдруг срывается с места и резко, хлестко бьет Мадлону по холеному лицу.
— Подробнее, — рычит он.
На глаза волшебницы наворачиваются слезы, она прижимает ладонь к щеке и хнычет:
— Не знаю я подробностей. Говорят, артефакт он у нее какой-то обнаружил. И как бы не тот самый, Повелитель порталов. Башмак ее у него где-то спрятан.
— Хорошо, — уже спокойно произносит Терин, — я понял. Теперь ответьте мне на другой вопрос — откуда у Вас медальон Главы Совета?
Глаза ведьмы расширяются, а потом она тоже вдруг как-то резко приходит в себя.
— Нашел, значит, — цедит она сквозь зубы.
Чернокнижник небрежно так плечом дергает.
— Конечно, нашел, это же моя башня.
— Одного такого находчивого уже упокоили и с тобой разберемся!
— Что же Вы, Мадлона, — вмешиваюсь я, — так плохо вещи прячете? И кто тот счастливчик, который первый нашел?
Терин вопросительно смотрит на волшебницу.
— Папаша Дуси вашей ненормальной, кто же еще, — выплевывает Мадлона. — Совал везде свой длинный нос. И ты туда же, глупец! — поворачивается к магу. — Тебе не активировать медальон Главы без согласия семи членов Совета!
— А я знаю. Но это при условии, что в Совет входит пятнадцать магов. Простое, знаете ли, большинство. Так что, простите меня, Мадлона, кворум придется уменьшить. В том числе и за счет Вас.
Он что, убивать ее сейчас будет? Ну, если так надо…
Терин, глядя в глаза жертве и нехорошо усмехаясь, начинает плести заклинание. Медленно движет пальцами, видимо, для того, чтобы волшебница узнала заклятье и ужаснулась заранее своей несчастной судьбе.
И вот уже в башне нет Мадлоны. А на полу, грустно шмыгая носом, сидит большая крыса с поседевшей мордой.
— Слушай меня внимательно, волшебница, — говорит чернокнижник, — ты сможешь снять с себя заклятие, если тебе поможет в этом Мерлин. Да, и ты не можешь говорить. Чао!
После чего он открывает дверь и крыса, едва успев увернуться от его ноги, несется вниз по лестнице.
А у меня приключается приступ плохо контролируемого ржания, потому что смехом я этот истерический припадок назвать не могу. Мерлин… Мерлин, целующий крысу! Во-первых, если слухи верны, Мерлин живет в полутора тысячах километров отсюда, где-то в горах. Во-вторых, Мерлину четыреста лет, и триста из них он пьет все, что горит, не исключая, наверное, и нефть. Алкоголик наш Мерлин и чудак. Ну-ну, дражайшая Мадлона, удачи Вам.
— Закончил? — сухо интересуется Терин, — а теперь не хочешь подумать о том, что нам делать с Дульсинеей?
Да я-то, может, и хотел бы, только что-то вот тревожит меня одна мысль — ну где я слышал про Эрраде? Потому размышления Терина по поводу дальнейших планов я тщательно пропускаю мимо ушей. Ничего, потом еще повторит. Он, пока не убедится в том, что я все понял правильно, все равно не успокоится.
Эрраде, Эрраде… Отчего мне кажется, что это должно быть важным? Стоп. Вспомнил. Читал ведь как-то. Княжество Эрраде.
Еще во времена одного из предков нашего Мерлина, великого мага, когда было созвано общее собрание магов и тех земных правителей, за которыми маги этот статус признавали, было принято решение, которое изменило ход развития истории. Без всяких там натяжек. Понимаю, что все об этом знают, но повторение — мать учения и все такое. Этим решением было закреплено некое положение — маги не претендуют на роль правителей государств, а правители, в свою очередь, обязуются обеспечивать этих самых магов работой при дворе. Если последним такое вдруг понадобится. Тогда же и был разработан типовой контракт между волшебником и сюзереном. Кстати, он и до сих пор применяется, хотя и с некоторыми поправками.
Решение было обусловлено тем, что со временем маги заметили — волшебник, полностью отдающий себя управлению, теряет навык и вообще перестает тренироваться и заниматься теоретическими изысканиями. Теоретик же становится отвратительным и, в большинстве случаев, недолго живущим государем.
Может, там еще какая подоплека была — история об этом умалчивает.
Тогда же, то ли в порядке эксперимента, то ли потому, что король Эрраде (а по совместительству — маг) обладал определенным весом, и его не хотели слишком уж сильно обижать, но Эрраде было оставлено в качестве исключения. Только вот королевством оно с тех пор перестало именоваться. А только княжеством. Может, статус его хотели принизить, может, по каким другим причинам. Ну и попутно, вместе с изменением названия существенно были сужены границы княжества. Весьма существенно.
У нас с Эрраде дипломатические отношения установлены не были. Помню, отец даже ворчал как-то, что, мол, дед его не хотел с ними общаться, отец тоже, а потому и ему не следует знакомиться с этими ненормальными. Что он подразумевал под ненормальностью — понятия не имею.
Совет, похоже, ожидал, что со временем княжество загнется. А нет. Даже расширилось немного. Говорят, в семье князей с тех пор толковых магов рождалось все меньше. Но вот
