первого курса.
— Темнишь ты что-то. — проворчал он. — То, что ты мне показал, в учебниках не пишут. И про систему, по которой вода течет в твоей башне, там тоже нет ни слова.
— На самом деле в этой системе использованы простые заклинания, — пояснил я, удивившись наблюдательности старого чародея. — Они просто скомпонованы непривычным вам образом. Признаюсь, мне пришлось поломать голову, чтобы получить именно то, что я хочу.
— Алехандро, ты собирался рассказать, откуда у тебя ками.
— Сам пришел.
— Вот прямо так взял — и сам вышел из лесов Сангрелара? — язвительно уточнил чародей.
— Сам взял и вышел, — согласился я. — Вечером я спать лег — никого не было, а утром уже рядом со мной был ками.
— Дон Алехандро отмечен Всевышним, — добавил Серхио. — Вот и поворачивается все, что с ним случается, ему на пользу, а те, кто действуют ему во вред, действуют во вред себе.
Голос у него был нехороший, тяжелый. Уверен, дай я команду — и Серхио без сомнений нападет на проклятийника и получит все, что там тот запас для своей защиты. Но если даже ками был уверен, что в противостоянии со здравствующим чародеем у нас нет шансов, то пока таких попыток делать не стоило. Разве что меня окончательно припрут к стенке?
— Не собираюсь я вредить твоему дону Алехандро, — отмахнулся от него Оливарес. — Наоборот, думаю, как ему помочь. Он меня спас, а это достойно награды. Вот только кажется мне, что вы оба от меня скрываете что-то важное. Как вам удалось выбраться из Сангрелара?
— Нас камия подвезла, — бухнул Серхио.
— Что⁈ — вытаращился на него Оливарес. — Как это возможно?
— С ней договорился мой ками, — пришлось признаться мне.
И этот вариант был куда лучше того, в котором камия меня провожала и защищала от бандитов, которые нас пытались ограбить.
— Но это невозможно, — убежденно сказал Оливарес. — Ками при привязке теряют связь с существами своего вида.
— Дон Оливарес, у нас не было ритуала привязки, — напомнил я.
— И ты так просто говоришь, что притащил дикую тупую тварь с Сангрелара?
Этого душа Шарика не выдержала, он воинственно выдвинулся, воздел переднюю пару лап и заявил:
— Хандро, скажи ему, что он сам дикий, тупой и невоспитанный! И что если он будет продолжать в таком же духе, то я не сдержусь и его цапну.
— Не надо оскорблять моего спутника, — смягчил я слова Шарика. — Мой ками умный, хорошо воспитанный и у нас с ним почти полное взаимопонимание. Сейчас он очень обижен на ваши слова.
— Но без ритуала?..
— Дар Всевышнего, — напомнил Серхио, выставляя на стол чайник. — Падре Хавьер говорил о великом чуде.
— К заявлениям падре Хавьера я привык относиться без веры. У него, знаешь ли, была такая интересная особенность…
— Дар убеждения, — подсказал я. — Только он на военных не сработал.
— Еще бы, королевская гвардия, которая по уши в королевских секретах, еще и по уши в разного рода артефактах, — кивнул Оливарес. — Но обычный человек сделал бы все, что хотел отец Хавьер, да еще был бы убежден, что случилось чудо.
— Чудо и случилось, — мрачно возразил Серхио. — Если бы вы там были, вы бы в это поверили.
Он разлил чай по кружкам и сел рядом с нами за стол. Оливарес недовольно на него покосился, но сказать ничего не сказал. Принялся пить чай, обдумывая при этом нашу историю.
— В чем-то ты прав, Серхио, — наконец сказал он. — Иначе как чудом я не могу посчитать то, что Алехандро до сих пор не обнаружили, хотя Его Величество запускал поиск по крови, я точно знаю.
— Дон Алехандро под покровительством Всевышнего, — упрямо повторил Серхио.
Вообще, удобная отмазка, в нее все прекрасно укладывается. Все можно назвать божественным даром, любые случайные доходы и имущество. Плохо, что Оливарес на заявление моего спутника ответил весьма скептической усмешкой. Не верит в божественные чудеса, наверное, после близкого общения с падре Хавьером.
— Алехандро, а ты точно не помнишь ничего из прошлого?
— Совершенно.
— Падре Хавьер сказал, что это плата Всевышнему за чародейские умения, — опять влез Серхио.
— Падре Хавьер всему мог найти объяснения, — небрежно отмахнулся от него Оливарес. — Но всегда ли они соответствовали истине?
— Я действительно ничего не помню из той жизни, что была до ритуала. Это очень неудобно, — признал я. — Особенно когда появляются люди, меня знающие.
— Уже сталкивался с кем-то?
— Приходила тут одна банда, глава которой близко знал Алехандро Торрегроса.
— Как я понимаю, о своем знании он никому не расскажет?
Я пожал плечами, потому что понятия не имел, на что способны местные некроманты. Возможно, для них призвать душу и допросить — в порядке вещей. Оливарес отпил еще пару глотков чая и лишь после этого спросил:
— Документы у тебя какие-нибудь есть?
— На имя Алехандро Контрераса, — ответил я. — В том числе и на эту башню.
— И где ты их взял?
— Достались по случаю.
— Настоящие? — заинтересовался Оливарес.
— Похожи на настоящие. В местном почтовом отделении их приняли.
— Покажи, — скомандовал он.
Пришлось встать и прогуляться за документами. Угрозу от проклятийника я чувствовать перестал, но мне казалось, что она отступила временно и если дону не удастся решить какую-то поставленную перед собой задачу, угроза встанет куда серьезней, чем теперь.
— Вот попали так попали, — в тон моим мыслям высказался Шарик. — Я давно говорил — все беды от женщин. Никогда не знаешь, в каком дерьме из-за них окажешься. Если бы не донна Сильвия, не влипли бы мы в этого проклятийника.
— В крайнем случае мы всегда можем удрать в Гравиду, — напомнил я.
— Не поможет. Если этого чародея не валить, то ничего не поможет. Эх, а так все хорошо складывалось…
Шарик загрустил и повис тряпочкой у меня на плече. Я же достал имеющиеся у меня документы и отнес их Оливаресу, который до моего прихода спокойно пил чай. Так же спокойно он взял в руки мои бумаги, внимательно изучил и вынес вердикт:
— Купчая — настоящая, а личный документ — фальшивка. Хорошо сделанная, но фальшивка. — Он затарабанил пальцами по столу. — Есть у меня мысли, как получить настоящие. Это было бы проще, если бы вы не засветили свои документы тут. Оформили бы перепродажу на нужную фамилию, и все… Но над этим мы подумаем завтра. Точнее, я подумаю. Все же я уже стар и мое тело нуждается в отдыхе.
— У нас нет ни одной отремонтированной комнаты, — правильно понял я намек.
— По дороге на кухню я видел одну такую с кроватью.
— Это комната служанки, не будете ли вы…
— Почему не буду? — прервал он меня. — Я старый человек и тащиться вверх по этажам не собираюсь. Переселите свою служанку. Потерпит или уволится.
С одной стороны, радовало, что некий обличенный властью чародей хочет обо мне позаботиться, с другой стороны, это пугало, потому что я не понимал, ни что за этим стоит, ни чем мне придется расплачиваться. Возможно, он был в хороших отношениях с Алехандро Торрегроса, но почему-то в это не верилось, когда я вспоминал взгляд, с каким он спрашивал, не помню ли я хоть чего-то из прошлой жизни.
— Серхио, перенеси мои вещи туда, а вещи сеньоры куда хочешь, — продолжил Оливарес. — Также позаботься о моих лошадях. Алехандро, на тебе уничтожение трупов.
— Вы не хотите их предъявить Ортис де Сарате?
— Не хочу. Точнее, чтобы им что-то предъявить, мне не надо доказывать это телами. Трупы портят вид перед домом, а значит, мое настроение перед завтраком. Так что мое первое задание тебе, как ученику…
— Ученику⁈
— Да, я решил взять ученика на закате жизни, — небрежно бросил Оливарес.
— Но я уже всем сказал, что мой учитель умер.
— Скажешь, что ожил. Мне все равно, как ты будешь выкручиваться. Алехандро, это большая честь — быть моим учеником, до тебя ее никто не удостаивался. И тебе больше не придется объясняться ни с кем по поводу магии и учителя. Клятвой мы, конечно, обменяемся, но завтра, на свежую голову, чтобы мне сделать так, чтобы метка легла ровно на старую и закрыла ее.
До этого у меня была надежда, что дон Оливарес переночует и уедет, забыв о моем существовании из благодарности за спасение собственной жизни. Но его благодарность оказалась намного значительней.
— Чую, в чем-то подвох, — задумчиво сказал Шарик. — Не из доброты душевной он тебе помогает.
— Согласен, — ответил я ему и сделал попытку отказаться от высокой чести: — Дон Оливарес, я не собирался заниматься проклятиями.
— Я придется, — растянул он в улыбке тонкие губы. — Иначе прокляну. По-настоящему прокляну. Или будешь у меня учиться со всей серьезностью, или вы оба с Серхио не доживете до завтрашнего вечера.
— Но вы обещали…
