Она столкнулась с Джин, когда та спускалась по лестнице. Джин вопросительно посмотрела на нее, и в этот момент плотину прорвало, слезы хлынули из глаз Кэтрин.
– Береги его, – проговорила она. – Будьте счастливы.
И стремительно побежала к карете, где ее ждал отец, чтобы отвезти домой.
Он порядком устал от нее.
Гейбриел не сдвинулся с места, после того как Кэтрин сообщила, что покидает его. Он думал, что она умеет держать слово и отвечает за свои поступки, но не тут-то было…
Она права: проклятия больше не существует. И теперь каждый из них мечтает идти своим собственным путем. Она может вернуться в Лондон к блестящей, но пустой жизни, а он – остаться здесь и руководить восстановлением своих земель.
Что ж, она горько разочаровала Гейбриела.
Но она Фарлан. Так чего же он ждал? Любви? Ба! Кэтрин любила его не больше, чем он ее.
И вдруг он почувствовал, как сжимается сердце. Из-за крушения иллюзий, из-за открытия, что женщина, которая, казалось, была доброй и любящей, всего-навсего одна из лондонских пустышек.
Ему будет лучше без нее.
Джин вошла в большой холл:
– Кэтрин уезжает?
– Да.
Ее лицо светилось от радости, и Джин повисла у Гейбриела на шее.
– О, Гейбриел. – Ее губы были желанные и родные. Он обнял Джин, ему было тепло и уютно, он ждал, что старое чувство желания и любви вновь пробудится в нем. Но вместо этого… лишь приятное волнение. Может, чуть-чуть ностальгии.
Проклятие! Кэтрин… она оставила его ни с чем? Он прервал поцелуй.
– Джин.
– Как хорошо, что ты разорвал помолвку! Сейчас, когда проклятие не существует, конечно… – Она зажала его лицо в своих ладонях. – Я знала, что ты любишь меня, теперь мы наконец-то можем пожениться.
Гейбриел отвел ее руки от своего лица.
– Я не разрывал помолвку. Кэтрин разорвала.
– Она? – Под ее словами скрывалась догадка. – Когда я увидела, как она плачет, я подумала, что ты порвал с ней.
– Она плакала? Когда?
– Только что, когда выходила из холла. Она сказала, чтобы я позаботилась о тебе, и пожелала нам счастья.
Он нахмурился.
– Это не имеет никакого значения. Она сказала, что хочет вернуться к привычной жизни в Лондоне.
Джин молчала, вглядываясь в его лицо.
– Наверное, теперь, когда проклятия не существует, она подумала, что больше не нужна тебе?
– Возможно. – Он пожал плечами, пытаясь уложить все в голове.
– Ты когда-нибудь говорил ей, что любишь ее?
Он нахмурился.
– Конечно же, нет.
– Ну так если проклятие больше не действует, зачем ей тут оставаться?
– Она дала обещание. Мы обменялись клятвами. – Он сжал губы.
– Гейбриел, – Джин нежно улыбнулась ему, – ты сказал, «обменялись клятвами»?
– Это никого не касается, – пробормотал он.
– Гейбриел Макбраден, – вздохнула Джин, – если не у тебя самая тупая голова в долине, то я не знаю у кого.
– У Патрика.
Она печально хмыкнула:
– Я думаю, ему до, тебя далеко. Неужели ты не видишь, что Кэтрин любит тебя? Ты слепец!
– Она не любит меня, – отозвался он, но внутри шевельнулась надежда. – Или любит?
– Женщина, которая разорвала помолвку ради того, чтобы ты мог быть счастлив со мной. Ты ведь говорил ей о нас?
– Да, я упоминал. – Он запнулся на секунду, встретив взгляд Джин. – Господи! Я действительно самый тупой человек во всей долине!
– Слава Богу, дошло.
– Она до сих пор меня любит?
– Я думаю да, но тебе все же надо спросить об этом ее.
– Но она же уехала.
Джин нахмурилась.
– Только что!
– Но я не смогу дать ей ту блестящую жизнь, к которой она привыкла в Лондоне, с балами и прочими увеселениями…
– А ты сможешь любить ее всю жизнь?
– Смогу. – Стоило Гейбриелу просто произнести эти слова, и уверенность окончательно вернулась к нему. Конечно, этим должно было кончиться. Ему суждено было полюбить Кэтрин. Как он мог не полюбить ее, когда она поставила интересы его клана выше собственных? Она доказала, что может стать женой вождя.
– Гейбриел?
– Что? – Он очнулся, поняв, что застыл с глупым выражением лица.
– Беги за ней, пока отец не увез ее домой в Лондон и не выдал за какого-нибудь сассенаха.
– Конечно же, Лондон не для нее, ее место здесь, в долине, среди Фарланов. – Он схватил Джин за плечи и поцеловал. – Спасибо, Джин.
Она сжала его руку.
– Ты вернул мне жизнь, Гейбриел, и я, в свою очередь, делаю то же для тебя. А теперь иди.
Он больше не колебался ни минуты. Выбежав из холла, крикнул, чтобы ему подали лошадь.
Кэтрин смотрела в окно на проносившиеся мимо долины, горы, озера и ручьи… Пейзаж в Шотландии и вправду был захватывающим – между массивными горами прятались кристально чистые озера. Кэтрин готова была потратить остаток жизни, чтобы любоваться подобными красотами.
Но она больше не нужна Гейбриелу. Он любит Джин. Кэтрин не могла удерживать его, зная, что с ней он не будет счастлив.
Она оставляла его, но оставляла с любимой женщиной, и это единственное, что удерживало Кэтрин от полного отчаяния, от безудержных рыданий.
Отец внимательно следил за ней.
– Ты действительно этого хочешь, дорогая?
От неожиданности, Кэтрин подскочила на сиденье.
– Да, да, – вздыхая, проговорила она и прислонилась головой к стенке кареты. – Как хорошо вернуться домой.
– Мне показалось, – сказал он, – что твой дом здесь.
Кэтрин вспыхнула:
– Но, как мы оба понимаем, я не собираюсь выходить замуж за лорда Нордхема.
– Согласен. Я выделил небольшую сумму, чтобы расторгнуть соглашение о помолвке. Я хочу, чтобы ты вышла замуж за того, к кому у тебя лежит сердце. Но я был бы счастлив, если бы ты стала графиней.
Она закатила глаза.
– Ох, папа! Ты неисправим.
Карета замедлила ход.
– Сэр! – окликнул кучер.
Джордж Депфорд высунул голову в окно:
– Что такое, Кейс?
– Какой-то всадник скачет на бешеной скорости. Мне пропустить его?
