по-твоему, почему твоя кобыла слушается только тебя?— Вас она тоже слушается, — произнесла я, разворачиваясь. Разговор становился всё интереснее.— Потому что я воздействовал на нее своим даром, как и ты. Только ты делала это неосознанно и получалось у тебя не всегда. Дар очень слабый, поэтому, чтобы лучше определить его, мне и нужны были занятия, подразумевающие тесный физический контакт.— Фехтование, — теперь я поняла, к чему были мучения со шпагой. — Почему не танцы? Вы ведь очень в этом хороши.— Они предполагают музыкантов, а любая сторонняя аура мне бы только мешала. Поэтому самый дальний зал и отсутствие компаньонки и других слуг. Иначе никак.Почему-то мне вспомнился разговор отца с тем толстяком, которого я приняла за герцога. Отец тогда пытался продать лошадь, а я думала, что речь обо мне. Так вот, это мало отличалось от действительности. Меня проверяли, как племенного жеребца, разве что в зубы не заглядывали. Хватит дара — стану герцогиней и рожу множество одаренных детишек во благо короны. Не хватит — найдётся другая невеста. Как это цинично.— Ну и как? — я сложила руки на груди. — Я прошла проверку?— Это перестало иметь значение. В тот вечер, когда ты сбежала, я собирался официально заявить о нашей помолвке. Хотя с даром так и не разобрался. Просто понял, что ты нужна мне. Такая, какая есть: упрямая, дерзкая и, в то же время, очень трогательная.— Но теперь вы все-таки видите во мне дар.— Теперь да. Совместные… эм… ночевки поспособствовали. Но, как я уже сказал, это больше не имеет значение. Я люблю тебя. Это правда.Ну-ну, так я и поверила. Как все славно совпало, и симпатия, и выявленный дар. Оставалось только влюбить в себя дурочку и, считай, дело сделано. А я-то хороша, поддалась его чарам. Чарам! А была ли моя любовь настоящей?! Кто мешал ему спокойно воздействовать?— Я вам не верю, — произнесла, гордо вскинув подбородок. — И замуж не пойду.— Кэти, — угрожающе прошипел герцог.— И, если вы сейчас же не снимите с меня свои приворотные чары, я буду жаловаться самому королю.— Какие еще чары?! Не было никакого воздействия, в этом я могу поклясться. Вспомни артефакт правосудия. Если бы ты была под воздействием, когда говорила о своих чувствах, он показал бы ложь.— Даже если так, — не стала я спорить. — Это ничего не меняет. Я не выйду за вас, ваша светлость. Жеребца, впрочем, можете оставить себе.— Какого еще жеребца?— Чистокровного анарийского. Он такой же как вы, с виду весь такой распрекрасный, только мне не нужен.Сказав это, я решила, что с меня хватит, и направилась к выходу. Но не тут-то было. Айден поймал меня за руку.— Нет уж, Кэти, ты поклялась пойти со мной к алтарю, что бы ни узнала обо мне. Или скажешь, такого не было?Я замерла на месте. Да, я и вправду клялась в этом. Клялась перед Пресветлым, и нарушить клятву не смогу. Но! Айден с точностью вспомнил слова клятвы, а это значит…— Хорошо… — буквально прошипела я от злости. — Я пойду с вами к алтарю.А вот говорить «да» и становиться его женой я не клялась. Так что, ему же хуже. Успокоившись от этой мысли, я снова зашагала к выходу.— Замечательно, — бросил мне в спину герцог. — Свадьба через неделю.— Как вам будет угодно, ваша светлость, — ответила я не оборачиваясь и вышла из кабинета.
51
Я сидела на большом камне и пыталась «говорить» со Снежкой. Мы забрались с ней в самый удаленный уголок парка. Хотя называть «парком» немалый кусок леса язык не поворачивался.— Иди ко мне, — шептала я, не сводя пристального взгляда с кобылы.Та, в свою очередь, и ухом не вела. Продолжала увлеченно обгладывать куст. Вот же вечно голодное создание.Мои «тренировки» с даром продолжались уже более трех дней, но никакого эффекта пока достигнуто не было.— А знаешь что, — со злостью обратилась я к Снежке, — это не я неумеха, а просто ты безмозглая скотина.Я развернулась к ней спиной, показывая все свое презрение, и чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда сзади послышалось:— А вы не очень-то любезны!Что?! Кобыла мне ответила?! Я тут же резко развернулась и… сникла. Рядом со Снежкой стоял хмурый Мэти.— Она заслужила, — кинула я все еще обиженно.— Как и Его Светлость?— А что не так с Его Светлостью?Мальчик задумался, а потом просто пожал плечами и произнёс:— Мама сказала, вы заставили его страдать. Не мне, конечно, сказала, а господину Ламье, дворецкому. Я просто случайно услышал.В том, что услышал он случайно, я очень сомневалась. Маленький шпион. Сама была такая же.— И в чем же выражаются его страдания?— Не знаю. Дальше я ничего не понял. Зачем-то «прикладывался к бутылке». Может, голова разболелась, нужно было приложить холодное?— Вот как? Что ты еще… случайно услышал?— Что последний раз он прикладывался только после смерти отца. И вот теперь, как приехал со своей невестой, которой так противно его видеть, что она прячется целыми днями в парке.Вот, значит, какого мнения обо мне прислуга в замке. Ну и пусть! Скоро меня тут не будет.— Я тут подумал, — мальчик принялся смущенно теребить край рубашки. — Может, вы просто не знаете, какой он хороший. От того и прячетесь. А если я расскажу…— А давай. Мне даже интересно, чем так хорош ваш герцог?— Ну… Он учит меня обращаться с оружием. Говорит, что я стану отличным воином, — после этих слов Мэти гордо вскинул подбородок. — Еще он весёлый. Никогда не кричит на прислугу. А на новолетие покупает всем подарки.— Да уж, не мужчина, а мечта.Где-то издалека послышалось протяжное «Мэээтиии», от чего мальчик вжал голову в плечи.— Ой, кажется, мне пора, — произнес он испуганно.— Пошли, — подмигнула я. — Мне уже тоже пора.Я взяла Снежку под уздцы, и мы вместе отправились в сторону замка.Едва дикая часть парка перешла в более ухоженную, я заметила знакомую фигуру, направляющуюся к нам.— Беги, малыш, — сказала я мальчику. — Пока не попало от мамы.Он смешно поклонился и тут же рванул домой, а я улыбнулась шагающему навстречу Дину.— Ну что, Финя-герцогиня, — улыбнулся он, подойдя ближе. — Опять прячешься по кустам?— Сам ты герцогиня, — скривилась я.— Все еще дуешься на Айдена?— Я не могу дуться на Айдена, потому что его больше нет. Есть только
