Слишком опасное пожелание.
— Спокойной ночи, Ян.
— Спокойной ночи, девочка моя.
И я действительно ложусь. И, то ли свежий воздух, то ли разговор с Яном так действует, но засыпаю я мгновенно.
— Жень, ты видел? — Слыша хлопок двери, я указываю на вывеску, половина из которой сегодня утром перестала светиться.
— Уже вызвал электрика, — подойдя ко мне и ладонью прикрывшись от солнца, поднимает он голову. — Он поменяет лампы на Адмиральской и сразу приедет.
— Хорошо.
Ну, прелесть же! Назначение Карежина управляющим стало едва ли не самым лучшим решением за последний год. У меня даже свободное время появилось. И обед.
— Таблички повесили? — последний раз взглянув на погрустневшую вывеску, я иду к входу.
— Вчера вечером Илья Петрович везде прошёлся и прикрутил, — не отстаёт Женя.
— Отлично, — окинув взглядом зал, я выхожу к лестнице. — Есть что-то ещё, что мне нужно знать?
— Нет, — пожав плечами, Женя поднимается следом за мной и заходит в кабинет. — Поставку вчера рассортировали, новую партию разложили по полкам и в новинки, в остальном ничего нового.
— Аренда на понедельник расписана? — Вот так всегда, зайдёшь на минуту и зацепишься на полдня.
— Да, — он садится напротив. — С утра на три часа встреча у книжного клуба, потом «Эсколь» с взрослыми мастер-классами и под конец фотосессия на час.
— Фотосессия вечером? — прикинув, сколько будет времени, я приподнимаю бровь. — Там же света уже не будет.
— Я разговаривал с Лёшей, но он не впечатлился, — пожимает плечами Женя, — вроде как у него есть всё с собой.
— И хочется ему тащиться… — нахмурившись, я задумчиво барабаню пальцами по столу. — А знаешь что, у нас на складе ведь пылится тот громадный зонт, который мы покупали для съёмки?
— Был где-то в углу.
— Достань его Лёше, раз уж он наш постоянный клиент. Пригодится — хорошо, а если нет, то и ладно. Хоть пыль стряхнём.
— Я посмотрю, Петрович должен знать, что и где в его царстве.
— Хорошо, пусть найдёт.
Постояв пару секунд в молчании, Женя разворачивается и уходит.
Мой же рассеянный взгляд скользит по монитору, но ничего не видит. Иван Фёдорович предложил встретиться сегодня и обсудить всё лично, когда я позвонила ему, чтобы объяснить ситуацию. Поэтому, чтобы не терять времени, я поехала в «Саркани», лишний раз убеждаясь, что повысить Женю стоило гораздо раньше.
Вдобавок ко всему и Андрею сегодня отправилось длинное, но лаконичное сообщение. Со смыслом, который при всём желании не получилось бы истолковать неверно. Вот только двойная голубая галка и тишина в ответ настораживали, намекая, что у Андрея есть аргументы по обсуждаемому вопросу.
— Привет.
Подняв глаза, я убеждаюсь, что это не слуховая галлюцинация. Тот, о ком я только что думала, стоит в дверях моего кабинета, по случаю выходного одетый в джинсы и футболку.
— Я бы обошлась сообщением, — скривившись, опускаю я глаза на тёмный экран сотового.
— Я бы не обошёлся, — ровно отвечает он. Андрей знает меня лучше многих, поэтому ни страданий в лице, ни подарков в руках не видно. — Поговори со мной. — Пока я с интересом изучаю собственный стол, голос приближается. — Пожалуйста, Алиса.
— О чём? — поднимаю я глаза.
— О нас. — Андрей стоит перед моим столом и просто смотрит, а у меня от этого взгляда внутри всё переворачивается.
— О нас я всё написала сообщением. Мне нечего добавить.
— То есть всё?
Глаза воспалённые, да и в целом вид у него не очень. Не спал? Наверное, да, хотя сейчас я уже ни за что не поручусь.
— Уходи.
— Не могу, — вздыхает Андрей, обходит стол и присаживается передо мной на корточки. — Без тебя не могу ничего. Не могу работать. Не могу спать. Не могу не думать.
— Я должна впечатлиться? — криво усмехаюсь я в ответ. — И это после того, как ты обманул и предал? После того как, сговорившись с моей же сотрудницей, решить меня подсидеть? После того, как решил, что мне не обязательно знать о собственном ребёнке?!
— Ты не хотела его, — уговаривает меня он, — я всего лишь оберегал тебя.
— Ты больной? — Чувствуя, как при одной мысли о том, кого больше нет, на глаза наворачиваются слёзы, смеюсь я. — Оберегал? А чтобы ты сказал, когда я заметила живот? Что обед был слишком плотным?
— Я хотел сказать после свадьбы, — с отчаянием в глазах, он собирается взять мою руку, но я отдёргиваю ладонь.
— Думал, что не оставишь мне выбора? — хохотнув, качаю я головой. — Чёрта с два, милый! Вселенная, или Бог, оказались умнее тебя, забрав ребёнка у таких прибабахнутых родителей, как мы.
— Это ведь не конец, мы…
— Больше нет никаких мы, — резко поднявшись, я отхожу к окну. — И никогда не было. Все эти годы ты непревзойдённо мне врал, желая сделать из меня непонятно кого. Я же была слишком честна, не веря, что ты любишь во мне саму себя. И мы оба проиграли жизнь, которая могла стать счастливой.
— Ты сама в это не веришь, — Андрей встаёт. — Я люблю тебя, и ты любишь. Ничего не мешает нам начать заново.
— Заново? Серьёзно? — развеселившись, я поворачиваюсь к нему. — После всего этого? Не разочаровывай меня, Хорошевский! — Собственная фамилия бьёт его не хуже пощёчины. — Хотя, куда уж больше…
— Алис, — подойдя ближе, он берёт меня за плечи, ловя взгляд, — просто разреши сделать тебя счастливой! Доверься последний раз.
— Я уже попробовала, — не пряча боли, я прямо и открыто смотрю ему в глаза, — вот только не прошло и суток, как ты растоптал всё моё доверие. Но и после, плюнув на здравый смысл, я не отказалась от тебя, дала второй шанс и до чего дошла? — Он весь состоит из вины и сожалений, только что мне сейчас до этого. — До больницы, Андрей. До. Больницы.
— Прости меня, — сникает он, отпустив меня, словно разом почувствовав всю тяжесть этого мира. — Прости, я… Если бы я только знал, хотя бы заподозрил, что что-то не так… Алис, я так радовался, когда оказался прав насчёт твоей беременности! Это… Ты даже представить не можешь! Знать, что любимая женщина носит твоего ребёнка…
— Порадовался и хватит, — откровенно издеваюсь я, хлопнув Андрея по плечу. — Можешь расслабиться, скрывать ведь больше нечего. Самое время найти себе новую принцессу, в этот раз без изъянов, и делать счастливой её. А от меня держись, пожалуйста, подальше. Твоим счастьем я сыта по горло…
— Ты не можешь так уйти! — на моём запястье оказываются сильные пальцы. — Давай мы успокоимся и нормально поговорим.
— Мы уже поговорили. Отпусти. — Выдернуть ладонь не получается и я зло смотрю на Андрея.
