Начиная рисовать, я чувствовала себя хорошо. Но вскоре пришла боль. Сначала едва заметная, она быстро стала яростной, жгучей. Походило на то, будто я скот, и меня метят клеймом. Кожу в районе солнечного сплетения так дико жгло, что я обняла себя руками и вся сжалась. Меня жгло изнутри, и это было невыносимо!
Сгибаясь пополам, я больше не могла терпеть эту муку и закричала.
— О да! — вторила мне Майри. — Господин, я свидетельствую — ты идёшь.
Демон ещё что-то говорил — из-за боли я понимала не всё.
— Пришло наше время! — разрывалась Майри. Её голос изменился, и больше не походил на человеческий.
То, что скрывалось в Майри, уже стояло возле меня. Я повернула к нему голову — зря. Последнее, что оставалось на демоне от Майри — это платье. И вот, прямо у меня на глазах оно лопнуло и разошлось на лоскуты, а под ним оказалось такое… Я смотрела в ту сторону всего миг, но хватило с лихвой.
Никакая ведьмовская сила, никакие, даже самые королевские выгоды, ничто, никто, никогда не стоило общения с существом, которое я там увидела.
«Есть лишь одна Сила, Богини и Бога, так примените её, спасите всех нас от этого ужаса».
— Приветствую, господин! — сказало чудовище и коснулось моего плеча кончиком когтя.
Глава 51. Победители
Живот болел так, что мне стало казаться: вот-вот и, как в фильме «Чужой», его разорвёт, и из меня вырвётся нечто ужасное. Теперь горела не только кожа, будто её сжигали тавром. Внутри меня — я могла бы в этом поклясться — собирался вихрь чудовищно мощных энергий, вращался, потрескивал, рос. Я едва могла это выносить и думала: ну всё, ещё чуть-чуть, и всё, я этой мощи не выдержу. Стану вратами для супердемона или просто умру, и это после того, как божественной волей прошла между мирами. Обидно.
А жить-то хотелось. Несмотря на боль, на страх, на горящий вокруг огонь и этого чудовищно страшного демона.
Я упорно просила Богиню и Бога о помощи: «Есть лишь одна Сила…»
Демон Майри коснулся меня. Из-за боли само его прикосновение я едва почувствовала, но в тот же миг закричала — вихрь энергий, который во мне собирался, рванулся к демону, будто именно его ждал. Я не могла этого видеть, конечно, да и никто не мог, но по ощущениям сама энергия и её движение походила на световой луч или иглу, или шпагу, или даже кнут. Она вырвалась из меня, ушла через плечо в тело демона, и тот взревел, будто та боль, которая разрывала меня, вся, без остатка, досталась ему.
Демон ревел, я тоже кричала, но все звуки перекрыл такой пронзительный свист, что я едва не оглохла. Горящий вокруг нас огонь взвился до потолка, чтобы всех ослепить и через миг бесследно исчезнуть. Вода, которая всё это время боролась с огнём, хлынула внутрь круга, и от огненной пентаграммы не осталось ничего, даже пепла.
Я выжила, чудо случилось. Как только та энергия ушла из меня, боль отступила, из горящего пламени стала тлеющими углями. Гул в ушах, который всё это время делал меня наполовину глухой, полностью стих.
Демона нигде не было видно. Как я ни выглядывала по сторонам, он бесследно исчез. Клубы пара ещё мешали видеть, но уже стали развеиваться. На стенах горели магические фонари, и сколько бы я ни крутила головой, демону тут было не спрятаться.
Шлёпая лапами по воде, ко мне подошёл Бренан, толкнул головой в плечо.
— Всё хорошо, — ответила я, даже на миг не задумавшись, что он у меня спрашивает.
Всё, кажется, и правда было хорошо. Всё — вроде бы — кончилось.
Возле меня остановились Дэбрэ и Софи. Дамиан держал в руках длинную полую стеклянную трубку. Больше она не светилась, но я не сомневалась — это тот самый «меч».
— И с кем вы собирались сражаться вот этим? — спросила я, даже не пытаясь подняться на ноги. Так и сидела в воде. Её тут, кстати, было не так и много, глубиной всего на половину ладони.
Перед глазами всё ещё стоял демон Майри. Чудовищнее создания я не могла даже представить, а у него ещё и был господин, то есть кто-то ещё больше, сильнее и мерзостнее. Хотя я видела всё своими собственными глазами, голове было легче поверить, что я сумасшедшая, чем в то, что всё это и правда случилось.
— Не стоит говорить так пренебрежительно об этом славном оружии, — ответил Дэбрэ. — Это Артианская флейта, её звук изгоняет чистое зло.
Я тяжело вздохнула.
— Тогда почему вы тянули, почему сразу её не использовали? Чего ждали? Чтобы появился этот… как его? Вельзевул?
— Но вы ведь там были.
Я подняла голову, внимательно посмотрела на Дэбрэ.
— Всё ещё пытаетесь увидеть во мне зло, виконт Дамиан?
— Нет, Майри… Простите, Майя. После случившегося я больше не вправе в чём-то вас подозревать.
— Вот и хорошо. Запомните это, а лучше запишите, чтобы не забыть ненароком.
Да, после всего случившегося я имела право ворчать, даже если была не права.
— Я не мог использовать флейту раньше, простите. Демон должен был полностью утратить человеческий облик, чтобы звук флейты не просто ранил, а полностью изгнал его из нашего мира. Флейту сложно заряжать, и я мог использовать её только раз.
— Дамиан говорит чистую правду, — сказала Софи. — Не обижайтесь на нас. Мы не могли пройти через огненный барьер, чтобы помочь вам. И не могли ничего сделать, пока Майри оставалась жива.
Бренан тявкнул, и я могла бы поклясться, что так звучало его «да, всё так и было».
— Я поняла. Ничего страшного. Я сама справилась как-то. Вернее, не я, а божественные силы.
Живот всё ещё немного болел, и я, не смущаясь, задрала на себе майку. Пентаграмма — я почти не удивилась, когда увидела её на себе. Она всё ещё горела золотистым огнём, а затем исчезла, будто впиталась под кожу. В тот же миг ушла боль.
Дэбрэ, Софи и даже Бренан смотрели на меня как-то странно.
Софи нарушила молчание первой:
— Майя, этот знак на вас?..
— Замена неработающему амулету, я сама его придумала, — ответила я и наконец встала. — Простите, но мне бы хотелось переодеться во что-то более подходящее и что-нибудь съесть.
— Я бы хотел поговорить с вами, — сказал Дэбрэ.
Я обняла себя руками. В здоровом теле моя грудь была намного пышней, и майка больше не болталась, как на вешалке. Мне действительно следовало переодеться, а ещё зверски хотелось есть.
— Я сегодня ела только яичницу, и это было, когда солнце встало, а сейчас уже, — я взглянула в окно, — глубокая ночь.
— Разговор подождёт, — сказала Софи, не дожидаясь решения Дэбрэ. — Уже скоро светает. Я накрою стол к завтраку.
Дэбрэ так смотрел на меня, что я сказала:
— Ну хорошо. Можете меня проводить и по дороге задать свои вопросы.
