Книга Жена на четверых - Ксения Кожина

После вопроса «что?» заданного хором, пришлось заменить имя на безликое «богиня» и заявить, что подпитываться она должна от противоположного пола. А так как во всех этих свадебных обрядах возбуждается в основном женщина, то богиня у них немного того.

— У нее совсем инстинкт сохранения атрофировался, — констатировал Кэйташи.

Акайо отреагировал спокойнее:

— Наша богиня может подпитываться от любого пола, девочка. Это понтифики в последние столетия ввели брачный наряд, заявив, что женское возбуждение дает больше силы. Как по мне, так им просто больше нравится смотреть на прекрасное, а не на себе подобных. А Великая берет то, что дают.

— Ага! — уцепилась я. — То есть это не ваша богиня извращенка, а понтифики озабоченные! — И тут же без перехода: — А можно я тебя потрогаю?

Муж опешил, но разрешение дал. И даже помог слезть с Кэйташи и перебраться к нему на колени. Я водила пальцем по контору чешуек, ощущая огромное свойство с камнем и стараясь не думать почему мое настроение так скачет.

Ну точно ящерица каменная. Вернее ящер. Но кое-что меня волновало.

— А тебя теперь не убьют? — мимоходом поинтересовалась я, продолжая наглаживать каждую чешуйку на его лице.

Старалась произнести непринужденно и даже не допустить в голову мысль о смерти Кэйташи, потому что вторую такую гибель я не переживу. Но кажется не преуспела. Муж напрягся, хотел уже что-то спросить, но Акайо его опередил, начав отвечать на мой вопрос.

— Те времена давно прошли и вряд ли кто помнит, как именно уничтожали таких как я. Скорее всего попытаются устроить несколько несчастных случаев, пару раз нападут из-за угла, да и решат, что связываться себе дороже, пока я буду вести себя мирно. Правда шахты придется закрыть. Хотя бы на то время, пока не найдем информацию об измененном металле.

Вспомнила о том, что где-то должна быть кэрра Акеша и приуныла. Как-то на «мирно» это не похоже. Кэйташи приподнялся на локтях, видимо прочитав мои мысли, бегло осмотрел пещеру и поморщился.

— Ты бы хоть вниз ее спустил.

Я сразу поняла о ком речь.

— А зачем? — Акайо стиснул зубы. А клыки-то у него оказывается внушительные. — Сама полезла в это ответвление, сама об камень зацепилась, сама упала…

— И сама же свернула себе шею, — закончил за него брат.

— Естественно сама! А если не верят, то пусть попробуют доказать обратное. Если не побояться.

— Ты хочешь выйти таким? — Я не поняла к чему это спросил Кэйташи, а он уже задал другой вопрос. — И насколько тебя хватит?

— Надеюсь, что до дома доехать мы успеем, прежде чем я слягу.

— В смысле? — не поняла я. Они меня совсем запутали.

— На полную смену формы у брата сил не хватало. Впитанного от тебя возбуждения мало. Так что вероятнее всего он скоро сляжет с истощением.

— Но он же изменился! Что значит не хватало?! — я ткнула пальцем в каменную грудь.

— Я испугался, Маргарита, — признался мой монстр. — Сначала просто страх, потом неконтролируемый ужас. Все произошло неосознанно. На инстинктах. В то время как организм был не готов к такому переходу. — И совсем еле слышно закончил: — За тебя испугался.

И все-таки я женщина, потому что мне нужно услышать, а не терзать себя сомнениями. Вопрос слетел с губ до того, как я успела прикусить язык. То есть я понимаю, что если бы я умерла, то Акайо тоже умер бы под действием брачной печати. Значит он знал, что брат рядом, просчитал вероятность. Но догадки это одно, а вот ответы…

— То есть ты меня хоть чуточку любишь? — спросила и замерла от собственной смелости. Нет, со мной определенно что-то не так. Можно было поставить вопрос по-другому. Вдруг он испугался того, что может умереть? А я свои сомнения сразу в лоб выдала.

— Тебя невозможно не любить, девочка, если ты это еще не поняла. И чуточку, — он усмехнулся, — совсем не подходящее слово.

В груди потеплело, я улыбнулась, но насладиться моментом мне не дали.

— Идти в состоянии? — обратился Акайо к брату. И после того, как тот встал, пошатываясь, и кивнул, добавил: — Выдвигаемся. Я же правильно понял, что остальных нам здесь не ждать?

— Атсуши я усыпил сразу, как только он переступил порог дома. Он даже не в курсе, — Кэйташи неуверенно, но целенаправленно двинулся в сторону выхода. Ни о какой запредельной скорости речи сейчас не шло.

— А Норайо? — тихо шепнула.

Понимаю, что спасать меня всеми вместе они не обязаны, но в груди все равно кольнуло.

— Он самый младший, девочка. Оберегать его давно вошло в привычку. Скорее всего Кэйташи его запер, чтобы под хвост не лез.

— Еще и связал, предварительно вырубив, — подтвердил нагаасур.

То есть как связал?! Тем страшным дедовским методом?

Со стороны Кэйташи послышался тихий смешок.

Наше появление на поверхности произвело неизгладимое впечатление. От нас шарахнулись, как тараканы от тапки. Глаза у присутствующих стали наполовину лица. И… главное, нам не сказали ни слова, провожая молчаливыми взглядами в спину. Даже нагаасуры прибывшие с кэррой Акеша.

Мы не только добрались до дома без приключений, но и успели выгнать всех «гостей», пока Акайо находился в боевой форме. Никто даже не пискнул против этого решения. Как и не полезли к нам с расспросами и требованиями, когда территорию клана закрыли на время восстановления мужа. Я думаю, совет был в шоке от новой информации и не знал, что ему с ней делать.

Но это все я узнала намного позже, потому что стоило отъехать от шахт и вдохнуть полной грудью свежего воздуха, как мужья стали расспрашивать о падении вниз. Кэйташи точно запомнил, как нечто вырвало меня из его рук. Я и рассказала, мне не жалко, да и пожаловаться на богинь хотелось. Я столько лет поклонялась покровительнице, а оказалось, что хорошего в ней намного меньше, чем мы привыкли считать. Рассказала про проклятие и про то, как именно связанна с ним семья Саито. Ведь именно их предка прокляла Хельга, именно ему было отказано в рождении дочерей, за то, что он не сумел сохранить жизнь «нужной девочке», той самой что была вместилищем божественной силы. И про то, что злость богини была слишком сильная и проклятие вышло из-под контроля опутав не одну семью, а целую расу рассказала. Чем дольше я говорила, тем сильнее меня трясло. Мужья гладили меня в четыре руки, шептали успокаивающие слова, но это особо не помогало, слезы лились ручьем. Прав был Кэйташи — это откат. Все те эмоции, которые я намеренно глушила в себе с момента гибели мужа оказались на свободе, стоило их немного поддеть крючком воспоминаний. А потом был сон. Здоровый, крепкий и … принудительный. Ну кто бы сомневался?!