— Думаешь, испортить мне настроение? — с улыбкой произнесла женщина.
— Нет, хочу повторить, — покачал головой Хойсо, продолжая делать вид, что вяжет крючком.
— Не сможешь ведь…
— Я упертый, — покачал головой черт и высунул язык, пытаясь повторить особо сложную петлю.
Женщина взглянула на руки, продолжавшие автоматически плести кружева, а затем перевела взгляд на Тук.
— Вот оно что… — произнесла она, явно заинтересовавшись девушкой. — Откуда взял такую?
— Не хотел брать. Друг подбросил, — пожал плечами черт.
— Интересно, — задумчиво произнесла женщина. — Искра создания есть, а жизни нет…
— В тебе тоже магии воздуха и воды нет, но ты же облака и озеро тут создала. Кстати, как ты сделала небо?
— Зачем тебе облака, если за ними не видно неба? — улыбнулась незнакомка и перевела взгляд на Хойсо. — Зачем пришел ко мне?
— Знаешь, я не учил ее боевой магии, — задумчиво произнес учитель. — Нет, базу она знает, но она больше специализируется по лечению и детям. И роды у нее выходят отлично.
— Ро-о-о-оды? — протянула женщина, ни на секунду не оставившая своего рукодельного занятия. — В ней только тьма?
— Да. В этом и дело. Я не знаю, как это применить, и стоит ли вообще на это обращать внимания?
— То есть ты пришел за советом?
— Не только, — кивнул Хойсо.
— Что еще?
— Ну, злить тебя своими способностями в вязании тоже неплохое удовольствие, — улыбнулся черт.
— Ну, это очевидно, — кивнула она и обратилась к девушке: — А ты чего хочешь?
Тук смутилась, но после нескольких минут раздумий пожала плечами и ответила:
— Не знаю. Мне нравится лечить людей, иногда нравится наказывать.
— А еще…
— А еще мне нравится Рус. Мне хорошо с ним рядом, — кивнула Тук и заметила удивленный взгляд Хойсо.
— Вот оно что, — с улыбкой произнесла женщина. — Сердце темной женщины забрал мужчина. Это хорошо… сердце темной женщины быстро портится. Если его забрал мужчина, то оно не испортится, не станет гнилым.
Женщина молчала несколько секунд, после чего остановила свое вязание и приподняла руку, направив ее в сторону. Вид вокруг потек и на секунду растекся, после чего женщина и Хойсо с ученицей оказались на каменном выступе среди отвесных скал.
— Звали его Сулак. Он был магом земли, но не простым. Ты еще молода и тебе сложно почувствовать, но есть те, кто пользуются стихией, а есть те, кто ей служат. Они как никто ее чувствуют и получают от нее как никто не получает. Таких называют сердцем стихии. Они знают, что нужно стихии, они ее чувствуют и… Рано или поздно они становятся ее частью.
На горизонте треснули горы, задрожала земля, и из хребта поднялся каменный великан. Это был огромный бородатый мужчина с мощными руками, широкими плечами и красным гранитом вместо глаз.
— Сулак не был приверженцем ни старой, ни новой школы. Он был простым мужчиной, искавшим мирного неба и спокойной жизни, но где бы он не оседал — рано или поздно везде за ним приходила война. Раз за разом ему приходилось вступать в бой, чтобы защитить свою землю. Раз за разом он разбивал противника и возвращался на пепелище, оставшееся от его дома.
Тук заметила, как за спиной женщины вытянулась тень, и из нее вышел Роуль. Улыбнувшись всем своим оскалом, он одними губами протянул: «Здра-а-а-а-асть!». Затем он прислонил палец к губами и довольно осмотрелся.
— Так бы он и бродил, но однажды он встретил Сулико. Она была магом воды и ветра, она несла в себе искру творителя и была неописуемой красавицей. Они полюбили друг друга и стали друг другу опорой, надеждой и смыслом жизни. Это был по-настоящему удивительный и крепкий союз. Но все испортила женщина.
Роуль авторитетно кивнул и достал черный уголек. Развернувшись, он нарисовал им на камне круг и принялся наносить мелкие руны по окружности.
— Женщину звали Гиала. Она была сильным магом тьмы и, на свою беду, тоже полюбила Сулака. И как водится у темных, не забранное сердце темной сгнило. Она превратилась в отвратительное чудовище, способное лишь убивать и нести разрушение…
Роуль за время рассказа успел накидать руны и довольно вскинул руки над головой. Вокруг круга и рун поднялась едва заметная пелена, отделяющая звуки внутри сферы от шумов снаружи. Вот он сложил руки в темном жесте — над головой были сжатые кулаки с оттопыренными мизинцами и указательными пальцами.
— … И как водится в старом предании, Гиала выждала свой случай и, хорошенько приготовившись, ударила в нужный момент. Удар был страшным, и Сулико не смогла пережить кинжала в спину. Понимая, что больше никогда не увидит Сулака, она предпочла обернуться в родную стихию и превратилась в одинокое облако, плывущее по небу…
Активированная Роулем магия создала проход, но не во тьму, а в пламя. Из круга полыхнуло силой огня. Упырь размахивал руками и что-то кричал. В какой-то момент из прохода вывалилось человеческое тело. Роуль тут же подскочил к нему, оттащил от прохода и закрыл его. При этом мантия упыря по краям вспыхнула, а сам он дул и плевался на руки, после того, как прикоснулся к телу. Не долго думая, учитель собрался с силами и сел на ученика, превратившегося в странное существо, покрытое драконьей чешуей, и принялся наносить ему размашистые пощечины.
— Когда Сулак узнал об этом, то взревел от ужаса. Голос его затряс горы так, что они начали сыпаться. Гиала, поняв, что натворила, попыталась сбежать, но Сулак был слишком сильным и опытным магом. Он убил ее, а сам… потерял интерес к жизни. Он пришел на самую большую гору, вершина которой постоянно была в облаках, и замер с вытянутой рукой. Он гладил свою Сулико. Каждое облако было для него его возлюбленной, и он гладил его рукой.
Несмотря на то, что неизвестная женщина сопровождала свой рассказ наглядными рисунками, Тук пялилась на упыря. Тот, успешно приведя в чувства ученика, получил поток пламени из его рта, а затем кулаком в глаз. Ученик в один миг повалил учителя и скидывая с кожи чешую, принялся молотить его кулаками и что-то истошно кричать. По губам Тук смогла прочитать только: «Больной ублюдок!» Упырь же спустя десяток ударов вывернулся и снова повалил чешуйчатого, также посыпая его ударами. Среди слов она смогла прочитать по губам «Вулканический сортир» и «Я за тысячу лет столько не срал!». Что значит последняя фраза, она себе представляла слабо.
— Это очень красивая история, — произнес Хойсо и задумчиво почесал промеж рогов. — Только к чему ты рассказывала ее Тук?
— Я рассказывала ее для тебя, дурачок, — улыбнулась женщина, снова взявшись за спицы. — Для твоей коллекции. Ты ведь до сих пор собираешь истории о магии из доимперской эпохи?
— Да, но я думал… — тут Хойсо удивленно уставился на женщину и спросил: — Так та каменная ладонь на вершине хребта Дракона…
