Шелли ахнула:
— Нет! Данте!
— Провалиться мне на этом самом месте, — встрял в разговор Патрик, — если я понимаю, кому нужен весь этот цирк! Сначала все играли в молчанку и прикидывались невинными овечками. А теперь вдруг обнаружилось, что есть два главных подозреваемых, один из которых заявляет, что он — убийца. Какого дьявола! Всем известно, что подонка прикончил я!
Резко обернувшись, Лариана закричала, сверля его гневным взглядом:
— Нет! Ты не будешь отвечать за его смерть!
— А вот и буду! И не ори на меня! Лариана повернулась к Куперу и сказала:
— Эдварда убила я.
— Но как же так, дорогая?! — воскликнул Патрик.
— Заткнись, шотландский осел! — оборвала она его. — Я прикончила Эдварда голыми руками и могу доказать это.
— Довольно! — прошептала Шелли.
— Замолчи! — закричал на Лариану Патрик. — Проглоти язык!
— Вы оба, заткнитесь! — рявкнул на них Данте. — Я уже заявил, что убил его я…
— Прекратите! — завопила Шелли.
Но Патрик и Данте не обратили на нее внимания, наступая друг на друга, выпятив грудь, словно драчливые петухи.
— Не вмешивайся! — сказал Патрик Данте. — Иначе…
— Хватит! — заорала Шелли, не дав Данте ответить. Стейси, которую она обнимала за плечи, таращила полубезумные глаза на собравшихся, ничего не понимая. Слезы, катившиеся по щекам ее сестры, несколько смутили бедняжку, и она смахнула их пальцем, прошептав:
— Я люблю тебя, сестричка!
— Я тоже тебя люблю, Стейси! Всегда помни об этом, хорошо? — сказала Шелли. — И не забывай меня, даже если мне придется тебя покинуть на время.
Данте повернулся и спросил у Купера, с трудом сдерживая негодование и неприязнь:
— Ты хочешь доказать нам, сыщик, что остался человеком? Тогда поступи так, как подсказывает тебе сердце!
Купер взъерошил волосы, положил руку Стейси на плечо и произнес:
— Нам лучше перейти в большую гостиную, поближе к огню. Сегодня здесь очень холодно.
— Когда облака на небе рассеиваются, всегда становится холоднее, — промолвила девушка, с серьезным лицом глядя на всех. — Облака удерживают теплый воздух над землей. Сегодня выдался ясный день, поэтому похолодало. Это точно.
— Да, — сказал Данте. — Ты права.
— Я попала в беду? — робко улыбнувшись, спросила она у него.
— Нет, — сверля взглядом Купера, ответил он. — У тебя все будет хорошо.
— Я рада, — сказала Стейси и вприпрыжку побежала по коридору. — Значит, мне больше не придется прятаться? Я могу пойти, куда мне вздумается?
— Можешь, — сказал Патрик. — Ступай в гостиную, мы тебя догоним.
— Только не балуйся со спичками! — крикнула Шелли. — Помни, что из этого получилось в последний раз.
— Хорошо! — отозвалась Стейси. — Но ведь тогда пожарные машины приехали очень быстро!
Шелли истерически хохотнула, но тотчас же спохватилась и сказала:
— Да, машины действительно примчались сюда быстро.
— Лучше присмотри за ней, — сказала Лариана.
— И ты иди вместе с ней, — сказал Патрик, подталкивая Лариану. — Это не женского ума дело, без тебя разберемся.
Лариана застыла на месте и прошипела:
— Послушай ты, рыжее чучело! Я не нуждаюсь в опекунах!
— Разумеется, дорогая! Но мне очень хочется заботиться о тебе! — сказал Патрик, глядя на нее преданным собачьим взглядом. Лариана раскрыла было рот, но он приложил палец к ее губам. — Я обожаю тебя, хотя ты и строишь из себя грозного начальника. Я люблю тебя и намерен любить всю оставшуюся жизнь, а поэтому не допущу, чтобы ты провела хотя бы один день в тюрьме. Пожалуйста, послушай меня хоть раз и уйди. Я тебя очень прошу.
Лариана уставилась на него сверкающими от волнения глазами, молча обняла Шелли за талию и вместе с ней отправилась догонять Стейси. Но, не пройдя и половины пути, остановилась, обернулась и послала Патрику воздушный поцелуй.
Встав рядом, Патрик и Данте испепеляли Купера взглядами. Сохраняя приличествующее полицейскому хладнокровие, он спросил:
— Кто-нибудь из вас желает объяснить мне вразумительно, что происходит, черт побери?
Данте сделал непроницаемое лицо. Патрик насупился.
— Прекрасно! — воскликнул Купер и взъерошил волосы. — Не хотите — не надо. Мне и так все понятно.
— А если вам все понятно, тогда наши пояснения вам и не потребуются, — глубокомысленно изрек Патрик.
Купер обернулся к Брианне и с недоумением взглянул на нее. Она переживала за всех без исключения и всем хотела как-то помочь решить этот вопрос мирно и справедливо. Ей была понятна и позиция обслуживающего персонала, который всеми силами пытался выгородить наивную и милую Стейси, и сложное положение замученного жизненными коллизиями Купера, темпераментного красавца полицейского, пленившего ее сердце.
— По-моему, Купер подразумевает, что вы кого-то прикрываете, — сказала она. — И что он догадывается, кого именно.
Купер прошелся взад и вперед по коридорчику и заявил:
— Вот что я вам скажу, голубчики! Ее пальчики остались повсюду. Улики не лгут. Правда все равно выплывет наружу.
— Она вам уже известна, — резонно заметил Патрик.
— Пока что мне известно только то, что четверо из вас тщетно пытаются объявить убийцей себя. Но все они лгут — это единственное, в чем я не сомневаюсь.
Он пытливо посмотрел на двоих застывших перед ним мужчин, однако ни один из них и бровью не повел.
— Ладно, продолжайте отмалчиваться, черт с вами! — в сердцах сказал он. — Значит, помогать следствию вы отказываетесь. Но тогда и от меня не ждите помощи. — Он посмотрел на Брианну: — Снегоходы стоят перед домом, в полной исправности. Телефонный сигнал все еще не проходит. Необходимо хотя бы добраться до места, откуда можно будет вызвать помощь. Если нам это удастся, тогда все мы поедем в город.
Данте посмотрел на свои наручные часы.
— Поторопитесь, если хотите успеть до темноты. И не заблудитесь!
Брианна тяжело вздохнула. Купер сказал ей:
— На одном снегоходе поедет Патрик, а мы с тобой — па другом. Все обойдется.
Данте пожал плечами — дескать, Бог вам в помощь. Купер взял Брианну под руку, чтобы увести ее из закутка, но напоследок сказал Данте:
— Только не делайте глупости в наше отсутствие. Советую выбросить из головы свою дурацкую идею взвалить на себя чужую вину.
Физиономия Данте оставалась каменной.
— Я говорю серьезно! И не вздумайте сунуться в погреб! Ясно?
— Не держите меня за идиота.
