Артём часто заморгал.
– Да. Ушлая женщина. – Улыбнулась Варя.
– Может, тогда пора оставить Майских в покое? – Грин посмотрел ей в глаза. – Ну, так, для безопасности…
Комарова отвела взгляд, боясь, что мужчина прочтёт в нём то, о чём ей не хочется говорить.
– Может, и пора. – Негромко сказала она.
– А когда меня выпишут, не говорили? – Пытаясь бодриться, спросил Артём.
– С ума сошёл? Куда ты собрался? – Она погладила его руку и посмотрела с нежностью. – У тебя несколько переломов и куча всяких других проблем с непроизносимыми названиями. Давай, сначала дождёмся, когда ты окрепнешь, ладно?
– Идёт. – Улыбнулся Артём. – Но обещай, что сразу, как я выпишусь, мы отправимся на отдых. Кости мне намяли, теперь нужно прогреть их на солнце, как следует. Обещаешь?
– Конечно. – Закусила щёку изнутри Варвара.
– Или нет. Лучше для начала устроим двухдневный секс-марафон, а потом на отдых?
– Всё, на сегодня хватит. – Сказала медсестра. – Завтра можно будет остаться подольше.
– Хорошо. – Неохотно поднялась со стула девушка.
Грин не отпускал её руку.
– До завтра, Тём. – Она мучительно выдавила улыбку.
– Что, даже не поцелуешь своего неудачника? – Нахмурился Грин. – Я понял. Всё потому, что я оказался слабаком?
– Дурак. – Покачала головой девушка.
Наклонилась и оставила на его губах нежный и мягкий поцелуй. Он длился всего секунду, но этого ей хватило, чтобы и затеряться в блаженстве, и сгореть со стыда, и возненавидеть себя ещё сильнее.
– До завтра, мой капитан.
– До завтра, Грин.
68
Она так боялась их увидеть.
Две полоски. Ещё не ярких, а бледно-бледно-розовых, но уже четких.
Варя сидела на краю ванной и смотрела на тестовую палочку в дрожащих руках. Задержка была всего ничего, пара дней, но теперь было ясно, отчего так болела грудь, когда она торопливо сбегала по лестнице в отделе.
Она часто-часто заморгала, а потом зажмурилась. Открыла веки, но злосчастные полоски не исчезли, и даже наоборот – стали ещё ярче. И сердце ещё выше подпрыгнуло в груди.
Чёрт, а ведь она беременна…
Беременна! И даже не знает, плохо это или хорошо. Плакать ей или радоваться. И что вообще теперь делать, и как с этим быть?
Все эти дни она мучилась от того, что ей нужно было сделать выбор. Но теперь этот выбор осложнялся новыми обстоятельствами. Теперь вся ситуация была просто ошеломительной, невозможной и пугающей.
И как тут не вспомнить слова той цыганки? «Не отказывайся», – говорила она. Но как же работа? Как же её карьера, её проблемы, её отношения? Всё теперь отходило на задний план, и главным оставались лишь эти две полоски – это чудо, это настоящее счастье, которое так сильно её пугало.
У неё будет ребёнок. У них будет малыш.
С ума сойти. Ребёнок!
От любимого мужчины…
Варя закрыла лицо руками и расплакалась.
Через пару часов она решительно вышагивала по коридору больницы. И только у палаты Артёма её решительность разом сошла на «нет». Она услышала их голоса.
– Тебе ведь интересен только соревновательный момент, так? – Спросил Егор. – Признайся уже.
Комарова замерла. Лунёв? Он же сегодня выписывался из больницы. Зачем пришёл сюда? Повидать соперника?
– Не думай, будто знаешь меня лучше других. – Усмехнулся Грин.
Девушка стояла, не дыша, возле приоткрытой двери.
– Судя по прошлому, ты – авантюрист.
– Ни хрена ты не знаешь обо мне, продажный мент!
– И ты не готов взять на себя ответственность за неё.
– А ты? Ты, что ли, готов?
– Я – да. Но на всю жизнь, а не на пару месяцев, как некоторые. Отстань уже от неё, Грин. Отпусти.
– Ты охренел? Ты что порешь? – Выкрикнул Артём и закашлялся.
– Ты же удовлетворил свои потребности и в красивых жестах, и в поступках, ты получил от Вари всё, что нужно, так? Самое время спрятаться за своё второе «Я», Артём.
– Пошёл ты!
Девушка попятилась назад. Она едва успела спрятаться за угол, когда Егор в накинутом на плечи больничном халате покинул его палату, хлопнув дверью.
Варя постояла у окна, собираясь с мыслями, затем выдохнула и медленно направилась в палату.
– Привет, – сказала она, войдя.
– О, привет… – расплылся в улыбке Артём.
Он заметно нервничал, но старательно делал вид, что всё у него хорошо.
– Как себя чувствуешь? – Варя повесила сумку на стул и села.
Мужчина потянулся к ней рукой и неуклюже погладил по щеке. Она перехватила его ладонь и сжала обеими руками.
– Теперь – отлично. – Сказал Грин. – За эти дни в отключке я накопил столько сил!
– Тебе ещё долго придётся восстанавливаться. – Произнесла она, чувствуя гнетущую неловкость.
А всё из-за той тест-палочки, которая лежала сейчас в её сумке.
– Это всё ерунда. – Хмыкнул Артём. – У меня было время обдумать и переосмыслить свою жизнь. – Он резко вдохнул, выдохнул и слегка поморщился, как от подступающей боли. – Мне нужно тебе кое-что сказать.
– Говори. – Напряглась девушка, боясь, что на её лице написаны сейчас все её эмоции.
– Выходи за меня, Варя.
– Что? – Опешила она.
– Ты любишь меня, а я – тебя. Так чего тянуть?
Конец второй книги
Линия маньяка Лисицына создана по мотивам истории Спесивцева Александра Николаевича, серийного убийцы, известного также, как «Сибирский потрошитель».
