Ну все… Сорваться с такой высоты в лавине камнепада…
Брюс сжался, ожидая града ударов… Но…
Камни мелькали вокруг, во взвеси песка и пыли. С шорохом и треском земля катилась вниз, разбиваясь об одиночные деревья, вцепившиеся в склон. Пласт базальта, который подломился под Брюсом и по всем законам физики должен был уже размозжить ему голову, все еще оставался под подошвами, как приклеенный, и даже служил своеобразным тараном.
А потом…
Падение завершилось вполне плавным приземлением. В шлейфе пыли Брюс ошалело стоял у подножия горы, моргая и кашляя. Кашель был скорее нервным, потому что окружившая Брюса пыль неведомым образом даже на одежду не оседала.
— …! — высказал Брюс вслух накатившие впечатления.
— …! — отозвалось эхо практически дословно, но приглушенно и с другой интонацией.
Брюс обернулся на звук.
— Ух ты! — восхитился негромкий дребезжащий голосок откуда-то из-за пылевой завесы. — Вот не знал, что они еще действуют.
— К-кто? — ошарашено уточнил Брюс.
— Да спуски!
Поднятая пыль разредилась, и стало видно, что свалился Брюс где-то на городской окраине. От некогда высоких домов остались разве что скелеты, обглоданные ветрами. Впрочем, даже ветры не до конца еще слизали вязь каменных узоров с фасадов.
Худой сутулый человек как раз стоял под крылом каменной птицы, украшавшей провал в стене. В одной руке человек держал охапку трав, в другой — длинный шест с крюком на конце.
— Какие спуски?
— Ну которым ты скатился… Чего глазеешь? Так ты чего… случайно, что ли, слетел? — Человек, подступив ближе и разглядев на Брюсовой физиономии весьма красноречивый ответ, принялся хихикать, сотрясая травяную охапку. — И впрямь! Небось страху натерпелся?
Брюс только сглотнул.
— Ты нездешний, что ли? — с сочувствием осведомился незнакомец, опуская травяную вязанку наземь и одноруко подбочениваясь. — Что-то я тебя прежде не видал… Погоди-ка! Спуски действуют только по заветному слову… Может, ты слово какое сказал?
Ох, сказал!.. В основном проклятья и ругательства, но можно ли их считать заветными командами, избранными наладчиками неведомых «спусков» для активизации системы?
— Парень, а ты не маг? — Длинный шест подался вперед, вслед за владельцем.
— С чего вы взяли? — Брюс с опаской покосился на стальной крюк.
— С того, что нормальные люди в город через ворота въезжают. Это только магов сторож не пускает… И не выпускает, — вздохнул незнакомец с каким-то затаенным значением.
— Просто я решил осмотреться, — почти не солгал Брюс. — А потом… Как-то неожиданно все вышло.
— Ну-ну…
Сутулый, по-птичьи склонив голову, рассматривал Брюса. Брюс в свою очередь с любопытством озирался вокруг.
Дома изъедены временем и кое-где обметаны следами копоти. Сломанные балки и контрфорсы светлеют раздавленными ребрами. Фасады украшены барельефами; на гранитных листьях и плодах дремлют вереницы мраморных ящериц. Над дорогой развел ветви здоровенный, в три обхвата, дуб: наполовину — живой, наполовину — каменный. Одинаково глубокие морщины изрыли кору с обеих сторон. У корней россыпь желудей — обычных, горчичного оттенка, и пыльных, каменных.
Ветер, деликатно посвистывая, гонял пыльную поземку.
— Не людно тут у вас, — наконец рискнул признать Брюс.
— Повезло тебе. — Незнакомец, словно спохватившись, еще больше понизил голос и теперь говорил так тихо, что приходилось напрягать слух. — Магов у нас сильно не жалуют. И за колдовство штраф мигом насчитают… А уж если свидетели тому колдовству найдутся, так и им вознаграждение положено. Счастье твое, что на окраину люди боятся ходить.
Вот только этого еще не хватало! Брюс с подозрением уставился на скорчившегося в тени развалин гребенчатого монстра из мрамора. Черные трещины в зрачках зверя таили беспокойство.
— А вы, значит, не боитесь? Или вы тут специально ходите, магов ловите? За вознаграждение?
— Незачем мне.
— Так вы альтруист?
— Я траву собираю, — насупился незнакомец, пристукнув шестом. — Я травник здешний. Меня зовут Никет.
Брюс с трудом удержал смешок. Эта встреча один в один напомнила недавний эпизод встречи магов с «травником», шастающим по лесу вокруг запретных Руин. Помнится, Брюс тоже таскал с собой охапку сена…
— А шест зачем?
— Гнезда сбрасывать. — Никет сурово кивнул на конек, украшенный криво насаженным, растрепанным гнездом. Птицы шумные больно… — Он поддел косматое гнездо крюком и скинул его вниз. Разлетелись мелкие веточки. Маячившая в вышине ворона издала негодующий вопль.
— Так что за спуски? — вернулся Брюс к оставленной теме.
— Город строили земляки… — Никет ногой пошевелил пустое гнездо, успокоено пристроил шест на плечо и лишь затем снова обратился к Брюсу. — То есть земляные маги. Они с землей накоротке. Им лавину с горы спустить так, чтобы она человека вниз снесла без единой царапины, — пара пустяков. Как это там написано… м-м… «…не потревожив и край подола девы в белом платье…» — процитировал травник хоть и негромко, но с явным удовольствием. И добавил: — Вот разве что пыли за века скопилось.
Брюс с сомнением поглядел на склон, вновь притворявшийся диким и запущенным. Даже деревья, о которые только что разбивался земляной оползень, уже успели отряхнуться и подставить глянцевую листву солнцу.
— Тут, в городе, ни единого случайного камня не сыщешь. — Задетый недоверием Никет явно задался целью развеять иллюзии по поводу безобидности городского ландшафта. — Оттого все и горести.
— Какие горести?
— Ну или счастье… Это как посмотреть.
Загадочный человек. С большим крюком на шесте.
Пора прощаться…
— Ну, удачных вам находок, — пожелал Брюс, огибая травника по дуге и прикидывая направление.
Чужой, непривычный город лежал перед ним, как чаща, заманивая множеством путей. Элия, скорее всего, пересекла его, не останавливаясь. А сколько времени понадобится тем, кто остался перед городскими воротами, чтобы проникнуть внутрь? Даже если они не полезут напролом, а поедут в обход, Брюс пешим ходом не много времени выиграет.
Нужна хотя бы лошадь. Прикинув сумму наличности, Брюс скорбно вздохнул и обернулся:
— А у вас в городе где можно купить коня?
— Чего ты кричишь? — С поразительной для такого возраста прытью Никет засеменил, догоняя. На мгновение померещилось даже, что он все же долбанет Брюса своим крюком, таким гневным стало лицо травника.
— П-простите… — запнулся Брюс, невольно озираясь. А вдруг на крик сейчас сюда сбежится туча чудовищ? Иначе с чего абориген перетрусил?
