Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Лиза встрепенулась.
– Простите, это было так неожиданно для меня. Судя по тону нашего последнего с вами разговора, я считала, что вы не захотите обо мне ничего слышать. Разве могла я надеяться, что…
– Мы с вами не разговаривали.
– Простите?
– Я говорю, что вы вели ту оживленную беседу с моей женой, но не со мной. Видите ли, дорогая, мнения супругов в различных вопросах могут расходиться. Это нормально. Я тогда хотел вам это сказать. Вы же бросили трубку! Это, в конце концов, обидно.
– Простите, – пробормотала пристыженная Лиза. – Я не могла представить, что вы встанете на мою сторону. Можно спросить, почему вы это сделали?
Мерцалов впервые оторвал глаза от дороги и обернулся к девушке:
– Я почти не знаю вас, но почему-то считаю, что, кроме случая с тем злосчастным кремом, испортившим выходное платье Алины, на вас нет никаких грехов. Я не прав?
– Это получилось случайно, – сконфуженно прошептала Лиза.
– Ой ли? – лукаво молвил Мерцалов. – Вы, женщины, непредсказуемы.
– Это ваше наблюдение ко мне не относится. Я – скучна и бесхитростна. Со мной мало что происходит, – вздохнула Дубровская.
– Не скромничайте! История о ваших подвигах прокатилась по всем местным телеканалам. Эстафету приняли газеты. Теперь вам, с вашей популярностью, впору сниматься в кино или заняться политикой.
– Боже мой! Я перед вами виновата за этот скандал. Фамилию вашего сына склоняли все газеты. Не знаю, сможете ли вы меня когда-нибудь простить.
– Не болтайте чепухи, сударыня! Сейчас на скандалах люди делают деньги. Вот так! – Мерцалов поднял вверх палец.
Лиза не знала, что и говорить. Конечно, она должна была не сидеть сиднем, а благодарить своего спасителя за неожиданное освобождение. Страшно даже представить, что с ней могло произойти.
– Вы спасли мне жизнь, – тихо сказала она.
– Не преувеличивайте!
– Я устала, – призналась она.
– А вот в это я охотно верю. После того как вы хорошенько отдохнете и накушаетесь домашних пирогов, мы с вами встретимся. Я думаю, нам есть что обсудить. Не забывайте, скоро приезжает мой сын!
– Не знаю, не знаю, – с сомнением повторял Воронин. – Все, что вы мне рассказали, безусловно интересно, но явно недостаточно для того, чтобы предъявить Данилкину обвинение в убийстве его отца. Мало ли откуда он мог взять эти часы? Да и каков мотив убийства?
Грановский потратил немало времени и сил, чтобы уговорить следователя поехать с ним в туберкулезную лечебницу. Воронин сопротивлялся, и его можно было понять. Связь между смертью Арсения Данилкина и эпизодами расследуемых убийств казалась весьма призрачной. Интуиция подсказывала адвокату, что все это звенья одной цепи. Вот только с доказательствами было не густо.
– Дубровская опознала Данилкина по телефону, – продолжал размышлять вслух следователь. – Ну и что из того? Во-первых, она может заблуждаться. А во-вторых, не забывайте, она является обвиняемой по делу, так что любая ее фантазия – это способ защиты. Мало ли что ей взбредет в голову.
Грановский дискуссию старался вести мягко. Не ровен час Воронин сорвется и умчится по своим делам. То, что он согласился посетить туберкулезника, уже следовало считать большой удачей. Значит, в голове прокурорского работника появились какие-то сомнения и он идет на контакт с защитой…
– …А кто вы такие? – поинтересовалась молоденькая медсестра.
Мужчины объяснили цель визита и предъявили документы. Девушка внимательно рассмотрела корочки, словно диспансер стал вдруг режимным объектом.
– Ждите здесь, – коротко приказала она и куда-то поспешно удалилась.
– Девушка, мы знаем дорогу, – попытался остановить ее адвокат, но, увидев, что это бесполезно, опустился на стул.
Они ждали долго. Когда к ним вместо худого, изможденного больного вышел пышущий здоровьем мужчина в белом халате и шапочке, Грановский только покачал головой.
– Мне казалось, что мы доступно объяснили вашей медсестре, что нам нужен Данилкин. Неужели удостоверений работника прокуратуры и адвоката недостаточно, чтобы пригласить больного для беседы? – В его голосе звучало раздражение.
– Вы не можете поговорить с ним, – объяснил врач. – Я здесь, чтобы сообщить это вам лично.
– Что еще произошло? – нахмурился Воронин. – Как пить дать, этот молодчик сбежал. Чувствовало мое сердце.
– Нет, все намного хуже, – признался доктор. – Данилкин умер сегодня утром…
– Как умер?! – воскликнул Грановский. Он не верил своим ушам.
– Что вы кричите? – поморщился врач. – Все люди умирают, и в этом ничего удивительного нет. А с таким диагнозом и в таком состоянии, как у вашего Данилкина, это только естественно. Вот если бы он остался жить, это был бы нонсенс…
Семен Иосифович уже понял, что все потеряно. Александр умер, а вместе с ним умерли и надежды установить истину. Теперь в лепет Дубровской о том, что она узнала голос преступника по телефону, никто не поверит. Обвиняемые всегда все валят на покойников, такова судебная и следственная практика…
– Мы можем осмотреть его вещи? – спросил Воронин. Он видел, как сразило неожиданное известие адвоката, и, откровенно говоря, ему было его жаль.
– Конечно, – пожал плечами врач. – Больной даже оставил послание. Только адресовано оно не вам.
– А кому же? – без особого интереса спросил Семен Иосифович.
– Запамятовал фамилию. По-моему, какой-то Дубровской. Думаю, это его родственница или знакомая…
Грановский распечатал большой конверт. Помимо школьной тетради, в нем находились часы. Следователь сразу же взял вещицу в руки и начал рассматривать. Адвокат раскрыл тетрадь. Пробежав глазами первую страницу, написанную косым убористым почерком, он перевернул лист. Руки его задрожали. Воронин никогда не видел известного защитника в таком состоянии. Решив, что его доконало известие о смерти Данилкина, он попытался успокоить Грановского.
– Не стоит так волноваться, Семен Иосифович, – примиряюще произнес он. – Как бы то ни было, мы проверим ваши доводы.
«Не дай бог, старика хватит удар!»
Но защитник смотрел на него и улыбался.
– Вы не понимаете, – сказал он. – Здесь все, что мы ищем…
«Здравствуйте, Лиза!
Мы даже не знакомы, но вы не представляете себе, насколько я повлиял на вашу судьбу. Скорее всего, прочитав мое письмо, вы возненавидите меня лютой ненавистью и порвете в клочья это послание (и будете абсолютно правы!). Вы – мой последний судья, и вам вершить надо мной приговор. Как бы то ни было, я все приму с покорностью. Я – ваш вечный должник.
Хотя, если вы читаете сейчас эти строки, значит, я мертв и не услышу ваших проклятий. Представляете, на всем белом свете нет человека, который оплакал бы мою смерть! Я нелепо жил и нелепо умер. Позвольте сделать робкую попытку оправдаться перед вами. Чем черт не шутит, вдруг вы все поймете…
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
