— Просва…
— Я это, Старый.
— У меня видения? Ты снишься мне?
— Нет.
— Просва? — удивленно переспросила Хильда.
По ее виду стало понятно, что она совершенно не понимает, что происходит.
— Что со стаей? — спросил Хорм.
— Отослали на восток, на войну, — ответила за меня Хильда.
— Ты не первый раз приходишь ко мне, — Старый повернул голову к ней, — А в этот раз привела необычного гостя.
— Он не может быть просветленным, — она покачала головой, — Это не ноль. Может, ты спутал с тем просветленным, которого вы поймали у Белых?
— Не ноль? — несмотря на плохое состояние, знахарь все же удивился.
— Да, мастер зверь. Я первушник…
Хильда ахнула и отошла на шаг от меня, а пленник закашлялся от удивления.
— Я думала, это сказки, — только и покачала головой Волчица, — Почему же ты молчал?
— А что бы меня ждало? Казнь? — я усмехнулся, глядя ей в глаза, — Я все равно ничего не помню!
И тут же мне в голову пришла идея, и я быстро ее озвучил, надеясь, что Волчица не заметит это маленькой лжи.
— Когда меня выбросило в первую меру, память отшибло. Провалы.
Хильда в недоумении качала головой, пытаясь собраться с мыслями, а я же повернулся к знахарю:
— Старый, у меня была печать со «словом», что Кабаны приняли новую веру. Еще там, в деревне.
— Мы не нашли никакой печати, — ответил пленник, тяжело качая головой, — Я бы почуял.
Я вспомнил, что Рычок рассказывал, как охотники ушли в Вольфград с этой самой печатью. Рассказать правду.
— Я же тебе говорила, первота, — сказала Хильда, — Ни один клан в Вольфграде не рискнет прятать у себя такую печать!
— Секретница, — чуть слышно повторил Старый, — Та самая, которая скрывает секреты от неба.
— О, даже в вашей глуши об этом слышали? — усмехнулась Хильда.
— Серая Волчица, — надрываясь, ответил Хорм, — Зеленые Скорпионы — потомки Желтых. Мы… когда-то правили этими землями…
— Что же это за секретница такая? — спросил я.
— На забывайся, первота, — недовольно поморщилась Хильда, — Хорм, кто был на том совете, когда вы получили разрешение наказать Белых Волков?
— Шкатулка, — будто не слыша Волчицу, ответил пленник, — Из аурита…
— Аурит? — только и спросил я.
— Заткнись, первота, — зашипела Хильда, уткнув взгляд в потолок, — Прошу тебя, только заткнись!
— Металл… ангелов… — тихо сказал Хорм и закашлялся, покачиваясь на цепях.
Глава 25. Долг мести
— Тише ты, старый хрыч, — прошептала Хильда, не отрывая взгляда от потолка.
Я почувствовал, что она что-то делает со стихией земли. Может, прослушивает, как я, сканером. А может, и глушит прослушку, как маг Грэй тогда на празднике.
— Что, Волчица, боишься, Небо накажет? — засмеялся Хорм, но растряс раны, и тяжело закашлялся.
— Не звериное это дело, вести такие разговоры, — с бледным лицом Хильда посмотрела на Хорма, а потом подарила мне лютый взгляд, — И не первушье! Какие нули, кхм… какие еще, к нулям, ангелы?
— Госпожа, — я покачал головой, — Пришло время раскрывать карты.
— Я уже боюсь твоей правды, Спика, — покачала она головой, — Ты не ноль, я прекрасно вижу! И этот Хорм, он тут уже умом тронулся…
Выглядело так, будто она пыталась объяснить сама себе все, что тут происходит. При том, что она в самом начале нашего знакомства удивлялась, что я не такой первушник, как все.
Привычки Инфериора были такими крепкими, что в один миг не рушились.
— Ты хотела бы узнать про Белых Волков? — спросил я.
— Но только я не знала, что все так… — она нахмурилась, а потом рыкнула так, будто решилась нарушить закон, — Рассказывай!
— Я был нулем, но достиг первой меры, — сказал я.
Хильда подняла руку и затрясла головой:
— Это сказки. Не бывает такого! Ересь просветленных!
— Ты же знаешь их ересь, — тихо произнес Хорм, — Они верят, что ноль становится сразу Абсолютом…
— Заткнитесь! Вы, оба, — Хильда оперлась о стену, — Все это… Одно дело, мышиная грызня наших кланов, а другое, когда концы ведут на небо…
Я почуял слабину. Не ожидал, что мою хозяйку, эту стальную стерву, что-то может так поколебать. И, если ее характер дал трещину, надо выжимать из ситуации максимум. Для ее же пользы.
Сконцентрировавшись, я коснулся стены. Представил под пальцами копье. Сейчас не было времени на сомнения, в любой момент мог прийти смотритель, и я подстегнул свой разум.
Сила прокатилась по мышцам, и я, холодно улыбнувшись, сказал:
— Так ты дашь мне выслушать Хорма, госпожа? — спросил я, — Пока ты сиськи мнешь, и хвост звериный поджала?
Мне резко обожгло лоб — ее глаза, казалось, сверкнули огнем. Она сорвалась на крик:
— Первота сраная!
Ее кулак метнулся мне в лицо, но я не стал уворачиваться.
Притянув энергию из земли, я выбросил ее в свободную ладонь… и перехватил руку Хильды! Либо я оказался так силен, либо она слишком слабо ударила.
А потом я метнулся вперед, прижал ее к стене. Оказался близко…
Волчица особо не сопротивлялась, она и не пыталась использовать против меня всю силу. Видимо, все эти разговоры окончательно выбили из-под нее почву. И даже то, что драный первушник зажимает ее в подземелье, не казалось ей таким возмутительным, как разговоры о просветленных.
Наоборот, кажется, она даже прижалась чуть ближе.
— Марк! — ее глаза были рядом, — Ты понимаешь, что это значит?
— Ты о чем?
— Тебя казнят!
Я усмехнулся. Сколько говорил ей об этом, и только сейчас до нее дошло. Только вот непонятно, почему это так вызывает у нее беспокойство. Прималом больше, прималом меньше.
— Это не важно.
— Мне важно! — чуть не крикнула она, и поспешно добавила, — Ты — мой примал.
Выдержав взгляд черных глаз, я усмехнулся и сказал:
— На мне лежит долг мести Белых Волков, госпожа. У меня нет выбора.
Ее брови поползли вверх, кажется, я окончательно перевернул весь ее мир вверх дном. Бедный разум Хильды пытался составить паззл, но некоторые нестыковки оставляли дыры.
— Белых? — беспомощно вырвалось у нее, — На тебе их месть?
Я потянулся за шнурком и вытащил амулет Рычка.
— Видишь? — я потряс скруткой, — Тут волосы последнего из стаи Белых. Пацану было совсем ничего, лет пятнадцать, и его убил ангел. И все из-за Серых.
