Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Звучит довольно прагматично, – сказал Илья. – Напоминает типичные отношения внутри олигархической элиты – «ты мне, я тебе». Как-то не вяжется с природным благодушием, не находите?
– Благодушие не означает глупость. Помогать людям – зов души. С ним нельзя бороться, зато можно направить в полезное русло. Вам могло показаться, что наша организация – закрытый клуб богатеев, но процент состоятельных у нас такой же, как и везде. У нас есть благодушные садовники и слесари, инженеры и учителя, но и банкиры, и директора компаний тоже есть, хоть и совсем мало. Все они страдают от малодушия окружающих, которые без зазрения совести пользуются их добросердечием. Наша цель – сплотить людей щедрых, отзывчивых и умеющих чувствовать благодарность, в клуб хороших людей. Мы знаем, как опасны малодушные и своекорыстные, прокрадись они в наши ряды, поэтому у нас очень строгий отбор. И естественно мы контролируем, не переменился ли кто, не зачерствел ли, покрывшись плесенью… Как корочка хлеба, забытая на подоконнике.
– По-вашему выходит, хорошие люди должны держаться вместе?
– Именно! – радостно закивал магнат.
– И предлагаете мне вступить в ваш клуб? – понимающе улыбнулся Илья.
– Не сейчас. Возможно, позже, когда мы убедимся, что подходим друг другу, – одарил его той же улыбкой гость. – Просто хочу, чтобы вы знали, что наш клуб существует.
– Жаль вас расстраивать, – Илья позволил себе горестный вздох. – Но, боюсь, я не хороший человек. И более того, планирую растратить себя на помощь своим подданным. Возможно, вообще всем людям, как биологическому виду, если представится возможность. Подавляющее большинство этих людей, как вы заметили, физически не способны чувствовать благодарность. Они даже не способны понять, что им помогли, поэтому в ответ они осыплют меня проклятиями. Но таков мой долг православного государя… Так что когда вам надоест помогать друг другу, милости прошу в мой собственный клуб филантропов-мазохистов. Как вам такое?
Магнат задумчиво пожевал губу:
– Это определённо вас погубит, Илия Иоаннович… Но до этого, надеюсь, вы успеете спасти очень многих. Не гарантирую вам поддержку клуба, но свою личную обещать могу.
– Буду благодарен.
Они пожали руки на прощанье.
Илья понимал, что это была проверка. Одна из многих, что ему предстоит пройти на пути к настоящей власти. Элита прощупывала его. Она была неоднородна, каждой группировке хотелось затянуть его в свой лагерь. Но если они будут знать, что у их будущего правителя есть морально-этические принципы, которые ставят его выше их мелкой грызни за власть, это только пойдёт на пользу – всяко лучше, чем если бы он опустился до их уровня, приняв личное участие в боях в грязи…
Привилегией и обязанностью Ильи как нового правителя, стало проводить до границы предыдущего.
Гендовский предлагал расстрелять Корхонен – хотя бы за то, что она нарушила договорённости с элитой и почти превратила мирный переход к монархии в гражданскую войну, призвав себе на подмогу иностранные ЧВК и хеленмарские силы специальных операций… Хорошо, что силовикам и военным удалось защитить Москву от оккупации и прогнать интервентов.
Однако вопрос с Корхонен был политическим – казнь могла развязать уже настоящую войну – межпланетную, так что Ингеборгу Владимировну решили отпустить с миром. Несколько контейнеровозов перевезли через Финский залив пожитки суомской клики, невообразимо разросшейся за время её правления. Всех отпускали с имуществом.
Последней поле боя покидала сама Баронесса Харконнен. Продав пост президента РФ за отделение Финляндии, она улетала в Хельсинки на манте, присланной её хеленмарскими покровителями.
Со стороны Российской империи её провожали трое – государь император Илия Иоаннович, председатель Регентского совета Ольга Львовна Касперская и зампредседателя Павел Павлович Гендовский.
Утро выдалось прохладное, даже по меркам Кронштадта. Бриз трепал кадетский мундир Ильи. Ольга Львовна была словно высечена из белого мрамора, а Гендовский – наспех вырублен из дубовой колоды.
Человеческая сестра Ламии была с ней на одно лицо, но не так обворожительно прекрасна, а просто красива – своей холодной северной красотой. Поза, голос, глаза, движения рук – всё выражало неизбывное страдание, будто Ольга Львовна ежечасно посылала на смерть очередной отряд добровольцев. Но со слов той же Ламии, Ольга – мать пяти детей от шести браков – в действительности была жизнерадостной женщиной, и даже серьёзные решения принимала с лёгким сердцем, так что возвышенная скорбь была не более чем маской.
Папа Гендо, напротив, никакой маски не носил – он то свирепо взирал на Корхонен, то опасливо косился на Ольгу, пожирая её глазами всякий раз, когда она не видела. Илья не знал, что было между ними, да и не хотел – всему своё время.
Манта была готова к отлёту. Корхонен подошла попрощаться:
– Запомни, дорогой мальчик, премудрости тётушки Ингеборги. Проблемы заведения не исчезают, если сменить вывеску. Чиновники не перестают воровать оттого, что ими правит царь, а не президент. В людях не становится больше веры, когда вы строите церковь в каждом дворе, и космический корабль не летает лучше, когда его освятил батюшка. В том, чтобы быть империей, нет волшебства или сакрального смысла. Вы можете сменить метрическую систему на имперскую, и вместо килограмма на метр квадратный у вас будет пуд силы на квадратный вершок, но это едва ли повлияет на измеряемую величину. Ты не находишь?
Илья не успел ответить, как она продолжила:
– Всё что у вас есть, это шанс, взяв власть в свои руки, сделать Россию лучше, и вам придется действительно постараться, чтобы в этом преуспеть, потому что это ой как непросто. Я отдаю вам Россию после двенадцати лет правления. Я была не самым плохим правителем, поэтому мне будет больно смотреть, если вы разбазарите то, что я с таким трудом сохранила.
Наклонившись к уху мальчика, она шепнула:
– Не просрите.
А затем расслабленно-уверенной походкой пошла к манте.
Папа Гендо не сдержался, заскрежетав вслед:
– Чухонская шлюха. Сама двенадцать лет по чуть-чуть продавала нас Хеленмару и продала бы целиком, если бы мы не мешали. А теперь учит нас, как Родину любить. Пусть катится. Сегодня независимость Финляндии – завтра под пятой драконов. Надеюсь, они будут драть её как сидорову козу.
– Она откупится родной страной и проживёт долгую безбедную жизнь наместницы, участвуя в закрепощении финнов драконами, – меланхолично отозвалась Ольга Львовна.
Глава Регентского совета посмотрела Илье в глаза:
– Илия Иоаннович, пора возвращаться в Москву. У нас множество дел, а тут… мы видели достаточно.
История про ручного дракона Графена не давала Ламии покоя – она по крупицам собрала информацию. Эта девочка лет десяти, точная внешность которой неизвестна, была причастна к уничтожению «Ясенево-12» и последовавшему «Ясеневогейту» – кризису силовой и правительственной элиты, когда удалось выявить несколько десятков агентов, управляемых драконами – так называемых конфидентов. Перед тем, как драконы напали на военный госпиталь и убили Графена, директор ФСБ лично явился за девочкой, охранявшей Графена, и увёз её с собой.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
