После того, как папа привез меня домой утром, Анджела согласилась взять мою смену в пиццерии, а Лиза заскочила поддержать меня. После обеда мы пили коктейль «Мимоза»[5] и готовили новый материал для нашего пилотного прослушивания.
Новый материал — дерьмо, но все же это сработало, мне удалось отвлечься от него. Я не могла его ненавидеть, даже не могла взять себя в руки и наговорить гадостей про Райана Пирса. Он был небезразличен мне даже несмотря на то, что мы провели так мало времени вместе. С ним все было идеально, за исключением времени.
Лиза утверждала, что Райан должен был раньше разобраться с Белокурой Стервой, и я честно понимала ее логику, но также понимала, от чего он отталкивался. Он уже договорился с ней задолго до того, как я появилась в уравнении, и сложно винить Райана в том, что он хотел остаться человеком слова.
Я также принимала его желание следовать за мечтой. У меня тоже были мечты, и я не собиралась свернуть все, над чем работала всю жизнь. Мои яичники наверняка хотели бы все бросить и уехать жить в Миннесоту, чтобы завести детей с Райаном, но мозг не давал мне сделать этого.
У меня была здесь вся жизнь, мечты, желания. Если я хотела быть честна сама с собой и счастлива — по-настоящему счастлива — мне нужно пережить все до конца. Иначе какой мамой, женой, дочерью и подругой я буду?
— Вот. — Лиза закончила красить меня подводкой для глаз. Всего пару минут назад она прижимала к моим глазам замороженные ложки, чтобы избавиться от припухлостей после моих рыданий. — Выглядишь потрясно.
Я посмотрелась в зеркало — это какое-то волшебство. Лиза, благослови ее сердце, превратила меня в лису — смоки айс, соблазнительные красные губы, черная кружевная майка с глубоким декольте и пара новых черных джинс. Она тоже была одета во все черное, но с розовой помадой и блестками на глазах.
— Ты веришь, что это происходит на самом деле? — Она крепко сжала мои руки, чтобы подбодрить меня. У нее блестели глаза, точно так же, как блестки на веках. Она взвизгнула. — Мы с тобой, вместе, черт возьми, Энди, мы мечтали об этом дне столько лет!
Мое сердце забилось быстрее, это был первый знак того, что я приняла правильное решение вернуться в Лос-Анджелес. Я улыбнулась:
— Без тебя я бы не смогла. Ты... ты все для меня.
Она моргнула, и если не ошиблась, в ее глазах мелькнуло что-то странное:
— Мы команда. Ты и я, Энди. Мы сделали это вместе. И угадай-ка, кто будет среди зрителей?
Я застонала:
— Не хочу знать.
— На этот раз надо бы. — Лиза подмигнула, и от этого у меня запорхали бабочки в животе.
Она встретилась с Ником Беннеттом сразу после меня, и он посоветовал ей начать отрабатывать наш материал на живой аудитории. Это будет наш первый совместный стендап в виде дуэта, и все это происходило в реальности лишь потому, что Ник Беннетт использовал все свое волшебство, чтобы сделать мечты явью.
В баре была толпа, я чувствовала. Рик насвистывал себе под нос, когда забежал к нам за кулисы сообщить, что до начала осталось десять минут. А он никогда не свистит. Он ненавидит людей.
Но сегодня, по всей видимости, народ сделал ему кассу, раз он даже позвал своего сына разливать напитки. Впервые за все время Фил сидел не в первом ряду. Он жил здесь, но даже он не смог занять себе место получше.
— Агенты, другие комики, кастинг-директора, продюсеры, директора. — Лиза плюхнулась на диван. — Так вот, каково это, чувствовать предвкушение?
— Не сглазь! Мы еще не выступили, я не уволилась из пиццерии, и до тех пор, пока не уволюсь, не буду делать никаких выводов.
— Ферштэйн, — ответила она. — Тогда давай-ка вытащим свои задницы на сцену и сделаем это.
На мгновение мы взялись за руки, волнение переполняло нас по дороге к сцене. Рик крикнул, что пора начинать, Фил засвистел с последнего ряда, а в зале стоял гомон от предвкушения шоу.
Лиза отпустила мою руку, как только мы вышли на сцену, но прежде подмигнула, улыбнулась и сказала:
— Ты готова мечтать по-крупному?
Я не смогла сдержать смех. Я нервничала и волновалась, мне казалось, после сегодняшнего утра в постели с Райаном я уже не буду ничего чувствовать. Вдруг мне стало грустно и захотелось, чтобы он тоже был здесь и сидел рядом с Ником.
Я встряхнула головой, и мы вышли под свет софитов. Мысли о Райане исчезли, когда я увидела толпу. Лиза смеялась, улыбалась, махала всем, а я стояла столбом. Бар был полон людей, черт, как же их много. Мне сейчас было все равно, что на самом деле бар маленький — я никогда не выступала перед такой большой аудиторией. В баре просто яблоку было негде упасть. Люди стояли повсюду, все места были заняты.
Слава Богу, Лиза не растеряла своего остроумия и открыла шоу шуткой о том, что мы вместе первый раз и до этого не виделись, и эта шутка зашла хорошо. Я повернулась к ней лицом, все еще стараясь заставить ноги двигаться вперед. Вот так все и закончится. Я умру прямо здесь от боязни сцены, а Лизе придется тянуть шоу одной.
Вообще, я не планировала умереть вот так.
И вот я увидела его, и решила, что, наверное, мне не нужно пока прощаться с жизнью.
Эти взлохмаченные каштановые волосы, сказочные глаза, которые смогли бы растопить любое женское сердце в этом баре, этот мощный торс, созданный для того, чтобы играть, защищать, прижимать меня к себе под звездами. Райан Пирс.
У него в руках была стопка пицц — как минимум десять — и я узнала логотип на краю коробки: «Пиццерия Перетти». Он раздавал пиццу всем вокруг, все радовались горячей, вкусной пицце. Он даже дал целую пиццу Филу.
Мое сердце — точнее то, что от него осталось — разбилось на маленькие кусочки. Думаю, оно разбилось лишь для того, чтобы он собрал все кусочки вместе. Он посмотрел на меня, а я посмотрела на него и в этот момент готова была бросить все.
Но он кивнул мне в сторону Лизы. Я повернулась к ней и увидела, что она протянула мне микрофон и ждет. Я схватила его, скачок адреналина прогнал все страхи. Тоска по Райану сменилась преданностью Лизе — по крайней мере, сейчас — и я поклялась не подвести ее.
Я перекинула микрофон из одной руки в другую, и секундой позже улыбка вернулась на мое лицо. Затем прошла к краю сцены, и мы начали наш отрепетированный десятиминутный бит. Зал смеялся, даже хохотал — Фил, кажется, смахнул слезу. Я была на седьмом небе от счастья, даже на восьмом, если бы оно существовало, или даже на девятнадцатом, если бы получилось такое найти.
Рик мигнул нам красной лампочкой, я мельком увидела улыбку на его лице. У нас вышло, мы были круты. Потом передала микрофон Лизе, и она свернула стендап нашей коронной, отработанной шуткой. Зал покатился со смеху.
Во время выступления я видела Ника — он улыбался, а его улыбка сулила большие деньги — видела кастинг директора, который, как я знаю, работал на съемках больших блокбастеров, видела всех, но не замечала, потому что искала его — Райана.
