Книга Сенсеры. В агонии - Ольга Арсид

Эллен сидела посреди комнаты, вокруг был полный разгром.

Никто не пришел на ее крики. Виктор уехал по экстренным делам, мама была занята.

«Конечно, разве умирающая от поглощения дочь – это важно?» – со злостью думала Эллен. Поэтому расшвыривала вещи, которыми был забит шкаф, ломала все, что можно сломать, и даже пыталась разбить окно. Безуспешно – на стеклах не осталось ни царапинки. Наверное, подобную выходку предусмотрели. Зато зеркала на дверцах гардероба Эллен расколотила.

Она смотрела на свое отражение в крупном осколке, что валялся у ног, и тихо плакала. Никто не ответил, что с Тимуром.

Может, в эту самую минуту, он вдыхает последний раз…

Эллен поднялась и перебралась на кровать. Тело ломило от боли. На шее все еще чувствовались пальцы Артура. Она обняла подушку и закрыла глаза. С тех пор, как ее стали окружать сенсеры, видения не приходили. Эллен больше не боялась засыпать.

Когда сознание почти погрузилось в сон, она ощутила чье-то присутствие и распахнула глаза. В комнате никого не было. Эллен прислушалась – ни единого звука. Она вздрогнула, когда справа от нее что-то мигнуло. Будто маленький светлячок. Такой же появился слева, а затем еще один и еще. Сотни огоньков засияли перед кроватью. Эллен завороженно наблюдала за ними. Вскоре они зашевелились и разбежались в разные стороны. Суетясь, они сложились в послание:

Тимур в безопасности. Борись.

Светлячки какое-то время порхали в воздухе, а затем исчезли.

«Чье это было послание? Мамино? Она могла приказать внушителю сообщить мне новость. А вдруг это Дима? Дотянулся бы он до меня своим даром с улицы?»

Сон как рукой сняло. Эллен выбралась из постели и подошла к окну.

«Дима с Алексом наверняка уже в Питере».

***

– Просыпайся, милочка, – раздалось чуть ли не в самое ухо.

Эллен испуганно обернулась на голос.

Казалось, она только уснула, но из окна уже лился дневной свет. Рядом сидела девушка. Эллен не сразу поняла, что это Леся. Сегодня у нее были длинные темно-фиолетовые волосы и черные линзы.

– Я тебя не узнала, – буркнула Эллен и, отвернув голову, крепче обняла подушку.

– Знаю, меня даже мать родная не узнает. Неудивительно, видит-то раз в год… слава богу.

«Бесчувственные твари. Все до одного».

– По-твоему, я пришла тебе спинку погладить? – Леся дернула одеяло. – Вставать надо, разве не ясно?

Эллен уткнулась носом в подушку. Ей так хотелось послать девушку куда подальше, но что толку? Она использует чувствование, а вмешательства в мозг Эллен не хотела.

– Встаю.

Присев, она немало удивилась: в комнате был порядок.

– Еще раз такое устроишь, убираться будешь сама, – зашипела змея. – Давай, шустрее в душ, а то перед завтраком тебе еще кровь надо сдать. В темпе.

Девушка открыла ванную комнату, и Эллен со скоростью солдата приняла душ.

«Наверное, она очень сильный блокиратор, раз ей удается контролировать меня даже под водой», – подумала Эллен. Позже она спросила девушку об этом напрямую.

– Чистая кровь в третьем поколении, – ответила Леся, перебирая одежду. – К тому же мои предки оба блокираторы.

– Они тоже в «Элите»?

– Да, но сейчас живут в Польше. Вернулись на родину. Я захотела остаться здесь. Меньше контроля, тут я сама себе хозяйка.

– Скучаешь?

– Нет. Какое хочешь красное или кремовое? – Девушка продемонстрировала два коротеньких платья.

– Кремовое, – ответила Эллен с таким же безразличием, с каким Леся говорила о родителях.

Неужели очищение способно стереть даже те чувства, которые растут в людях с первых дней жизни? Эллен не могла представить, что после процедуры будет безразлично разглядывать интерьер, когда ее любимая мама будет сидеть рядом.

«А что станет с моими чувствами к Диме?»

Когда Эллен собралась, Леся проводила ее на второй этаж в медкабинет. Полная женщина с ярко–красными губами и с огромными наращенными ресницами, одетая в белый халат, взяла у Эллен кровь из пальца, а затем посягнула и на ее вену.

– Ой, Леська, что вчера было, – запричитала женщина, не отвлекаясь от обязанностей. – Привезли девочку, а она не в себе. Вообще ненормальная. Орала тут, вырывалась. Блокиратор-то неопытный ей достался, зазевался, девчонка резанула себе вену. Все мне тут кровищей залила, полночи отмывала.

– Это та, у которой предков и парня замочили?

– Ага, вот скажи мне, чем эти родители думают? – женщина укорительно завертела головой и протерла вену Эллен спиртовой ваткой. – Их детям такой шанс в жизни дается! Где еще в шестнадцать лет можно влиться в высшие круги, сразу получить опору под ногами и столько перспектив на будущее?

Эллен с отвращение посмотрела на женщину. Иголка скользнула под вену.

– Вот не пойму я этих людишек. За что они борются? Странные. Мальчика жалко. Он-то случайно под раздачу попал.

– А девчонка как? – спросила Леся, разглядывая какую-то изогнутую колбу.

– Не спасли, – отмахнулась женщина. – Вот и я говорю, что к чему? Хотела вчера пораньше уйти, а пришлось кровищу отмывать. Все, хорошая моя, – женщина загнула локоть Эллен и широко улыбнулась.

– Спасибо. Вы так добры, – серьезно ответила Эллен.

Толстушка прочувствовала яд, который был вколот в слова – ее улыбка сошла на нет.

После Леся проводила Эллен в ресторан, но ни Виктора, ни мамы там еще не было.

– Подождем, – сказала девушка и присела на место дяди.

Эллен обратила внимание на подвеску с буквой «Э», которую Леся теребила в руках.