— Так и сделай. А потом придумай свою собственную теорию. Я буду счастлив послушать, — сказал ему желчно Стокер.
Выражение лица Тибериуса было вдумчивым.
— Даже если то, что ты говоришь, правда…
— Это правда.
— Даже если это правда, — продолжил Тибериус, игнорируя Стокера, — нет никаких доказательств. А что стало с Малкольмом? Он не был настолько подавлен, чтобы легко отказаться от своей домашней вечеринки.
— Если только не… — начала я. Я позволила словам погрузиться в тишину, подобрала свои юбки и выбежала из комнаты. Темплтон-Вейны следовали по пятам, когда я спустилась по коридору и поднялась по главной лестнице. Всего два неправильных поворота, и мы довольно быстро нашли спальню Малкольма.
— Вероника, — возразил Стокер. — Ты не можешь просто ворваться в комнату Малкольма.
— Могу и ворвусь, — заявила я решительно. Я резко постучала, но ответа не было. Я распахнула дверь. В кровати не спали. Покрывало с прошлой ночи все еще было аккуратно отодвинуто горничной, шторы все еще плотно закрыты. Дверь шкафа стояла открытой с несколькими предметами в беспорядке, как будто Малкольм безразлично схватил одежду.
— Он уходил в спешке, — задумчиво отметил Тибериус. — Малкольм аккуратен как монах.
— И он не ложился спать, — указал Стокер, кивая на нетронутые простыни. — Это наводит на мысль о беспорядочном состоянии ума. Возможно, он сделал что-то с собой.
Голос Тибериуса был резким.
— Думаешь, он мог покончить с собой?
— Это одна из восьми возможностей его отсутствия, — отметила я.
Глаза Тибериуса довольно распахнулись.
— Восьми?
Я отметила перспективы, перечисляя их.
— Я обдумывала возможности, связанные с судьбой Розамунды, но они подходят и Малкольму. Он мог убить себя. Это мог быть несчастный случай. Он оказался в ловушке и не может освободиться. Возможно, прячется. Перенес своего рода нервный срыв. Малкольм мог быть убит. Умер от естественных причин. Вспугнул контрабандистов или пиратов, и его держат против воли в логове…
Тибериус издал задушенный звук, Стокер покачал головой.
— Ты переусердствовала с этим пудингом.
— Я никогда не утверждала, что все варианты имели равную вероятность. Я просто сказала, что это возможно. И вы должны признать, что в этом месте существует история пиратства.
— Не со времен Елизаветы и ее каперов, — утверждал Стокер.
— Чушь. Пока люди плавают по семи морям, тот, кто склонен к неприятностям с законом или выгоде, способен заняться пиратством, — возмутилась я.
Тибериус поднял руку.
— За всю свою жизнь я никогда не требовал так часто, чтобы два человека срочно закрыли рот. Дело в том, что Малкольм пропал без вести, и мы должны определить наш следующий шаг.
— Наш следующий шаг, — проинструктировала я, — обыскать замок от амбразур до террас. Вперед!
* * *
Они неохотно делали, как я велела. Несмотря на все их различия, Темплтон-Вейны были по-лидерски настроены и не терпели, когда им диктовали, что делать. Что касается меня, я никогда не позволю мелочному раздражению отвернуть меня от цели. Для большинства людей потенциальный виконт-убийца, пропавший хозяин и мстительный призрак могут казаться чем-то за пределами мелочного раздражения. Но большинство людей не вели мою жизнь.
Таким образом, мы разделили задачу: Стокер взял на себя гардеробную, Тибериусу было поручено обыскать умывальник и уборную (рудиментарное устройство с водопроводной системой, не выдерживающей никакой критики), пока я тщательно осматривала кровать. В комнате не было ни сейфа, ни прочного ящика для хранения чего-либо ценного или личного. Я перебирала содержимое подушек, между матрацами и под ними, разбрасывая перья в воздухе в процессе поисков. Я даже зашла так далеко, что ползала под кроватью, и была впечатлена тем, что не нашла ни пылинки. Миссис Тренгроуз была настолько же тщательна, насколько предана.
— Это смешно, — пожаловался Тибериус, выходя из крошечного туалета с решительным отвращением. — Там нет места, чтобы спрятать булавку.
Я выползла из-под кровати, поправляя юбки и принимая руку, предложенную Стокером. Он поднял меня на ноги и покачал головой.
— Мне больно — ты не представляешь, как глубоко! — согласиться с Тибериусом. Здесь ничего не найти. — После тщательного обыска гардероба Стокер встал у камина, проводя руками по камням и просеивая холодный пепел, пока его лицо и руки не стали черными, как шкура барсука.
Я наклонила голову, задумчиво разглядывая деревянные панели внутренней стены комнаты. Как и остальные спальни, эта была построена в башне с круглыми каменными стенами, окружавшими большую часть пространства. Но вдоль одной стороны была установлена перегородка из крепкого дуба, отделяя спальню от смежного туалета.
— Тибериус, насколько велика уборная? — спросила я.
— Шесть футов? — гадал он.
— А какой длины эта стена? — я провела руками по панели из замысловато вырезанной льняной ткани. Найдя вероятное место, я постучала по нему костяшками пальцев. Глухой стук отозвался эхом.
— Девять, — снабдил информацией Стокер, немедленно придя на помощь. Мы начали простукивать все панели поочередно.
— Что вы оба делаете? — спросил Тибериус. — Напоминаете мне фигуры на веселой ярмарке.
— Ромилли — старая католическая семья, — ответила я. — Малкольм сказал, что нашел сумку в норе священника, а миссис Тренгроуз упомянула, что в замке таких нор несколько. Многие нонконформистские семьи хвастались тайниками. Некоторые, несомненно, были пережитками тех дней, когда добрые англичане боялись вторжения из-за границы и хотели найти место для укрытия. Большинство же были специально построены для того, чтобы спрятать священника или католические реликвии во время правления Елизаветы.
— И их продолжали использовать во время гражданской войны, — добавил Стокер. — Роялист, которого прятали, поскольку «круглоголовые» безрезультатно искали тех, кто сражался за Стюартов[26].
— Спасибо за урок истории, — сухо поблагодарил Тибериус.
Мы простукивали панели еще несколько минут, прежде чем предательское пустое эхо окупило наши усилия.
— Вот! — закричала я. Стокер подошел ко мне, осматривая швы на панели.
— Это не может быть большое пространство, — размышлял он. — Там нельзя спрятать никого крупнее собаки. — Он провел пальцем по панели. Она не превышала три фута на два. Льняная складка была окаймлена ромбами и розами, и я прижала их всех по очереди.
— Должен быть механизм, — задумалась я. — За этой панелью наверняка есть место. Но как получить доступ?
