Каронел присоединился к ней, творя собственные заклинания, а Реймас с топором бросилась на духа и, ловко парируя удары чудовищных лап щитом, принялась отсекать от тела громадные куски заледеневшего пепла.
И уже через минуту дух праха исчез, оставив после себя лишь стремительно тающие осколки льда да облачко серого праха.
И тогда они увидели Секу. Его тело, исковерканное и обожженное, лежало там же, где его настиг дух. Из груди Вальи вырвалось глухое рыдание. Отправляясь в Могилу Красной Невесты, она думала, что готова ко всему… но на самом деле она никогда не верила, что кто-то из них может лишиться жизни. Теперь Валья знала, какой ужас испытывала Иссейя, когда ее друзья погибали у нее на глазах…
Идея отыскать яйца грифонов уже не казалась столь пленительной, но поворачивать назад было слишком поздно. Смерть Секи не должна стать напрасной. Иначе Валья попросту не сможет с этим жить.
Реймас устало опустила топор, сбросила с руки щит и наконец вытерла мокрое от пота и крови лицо. Она осенила тело Секи сакральным жестом и отошла вглубь пещеры. Храмовница долго всматривалась в черноту туннеля и наконец произнесла:
– Думаю, больше там никого нет. Мы прикончили всех.
Каронел вытер меч об одежду и сунул его в ножны.
– Когда вернемся, воздадим ему должные почести, – сказал эльф Валье.
Он прижал руку к самой глубокой из своих ран, и она затянулась. Потом он подлечил Реймас и Валью, хотя та его об этом не просила. Пусть бы она весь остаток пути страдала от мучительной боли – так ей и надо. Это единственное, чего она заслуживает.
Это не Сека должен сейчас лежать, распластанный на залитых кровью камнях, а она, Валья. Да только после драки кулаками не машут. Поэтому Валья позволила Каронелу залечить ее раны и благодарно кивнула, когда он закончил. Из своего мешка она достала запасной плащ и тщательно укрыла им тело мальчика.
После этого она распрямилась, расправила плечи и быстро, стараясь скрыть душившие ее слезы, заговорила:
– Яйца спрятаны в логове дракона. Иссейя думала, что, если мать заботится о собственных яйцах, яйцам грифонов она тоже не причинит вреда. То есть нам остается найти самый просторный коридор – такой, через который мог бы беспрепятственно пройти дракон. Он-то и приведет нас к его логову.
Реймас кивнула, и, хотя лицо ее было сурово, в ее глазах ясно читалось: этой напускной бодростью ее не проведешь.
– Значит, идем искать коридор, – подытожила храмовница.
Она зажгла новый факел – от предыдущего не осталось даже обломков, – и, держа его над головой, пошла первой. Эльфы – за ней.
Это было странное и печальное место. В залах стоял слабый, щекочущий ноздри запах пыли; повсюду виднелись ниши, где когда-то горели свечи; кое-где стояли купели, в которые в стародавние времена наливали воду для омовения. Стены украшали остатки потускневших мозаичных картин: одна изображала первый Священный Поход, вторая – сожжение Андрасте. Древний художник использовал самые простые материалы – ракушки да цветные глиняные черепки, – но как он раздобыл их в этих диких бесплодных землях и какой ценой, оставалось лишь догадываться.
Они уже блуждали около часа, когда Реймас остановилась перед зияющим в стене проемом. Храмовница подняла факел выше, подзывая остальных.
Залы, которые попадались им до этого, были похожи друг на друга: тесные клетушки с низкими потолками. Ничего удивительного, если вспомнить, что монахи прорубали их с помощью самых простых инструментов. Но этот зал был намного просторнее – в нем хватало места всем троим, а потолок был таким высоким, что даже Реймас могла не опасаться за свою голову и выпрямиться во весь рост. Стены здесь тоже украшала мозаика, но более изысканная – из стекла и цветных камешков, стоящих целое состояние. В крошечных нишах до сих пор сохранились оплавленные столбики восковых свечей.
– Это же настоящая часовня, – удивленно охнула Валья.
– Конечно, – кивнула Реймас. Крошечные двойники ее факела плясали в сотнях стеклышек, создавая впечатление, будто стены усыпаны драгоценными камнями. – Когда монахи обнаружили столь величественное место, то посчитали, будто сама Андрасте посылает им знак.
– Интересно, а дракона они встретили? – задумчиво проговорил Каронел.
Они с Вальей уже прилично отстали от Реймас: эльфы глазели по сторонам, раскрыв рты от удивления. Даже на потолке, среди голубых и желтых плит в виде квадрифолия, были выложены мозаикой изображения учеников Андрасте.
– Навряд ли мы когда-нибудь об этом узнаем, – заметила Реймас.
И остановилась. Пламя ее факела затрепетало от легкого ветерка.
Их взорам предстала еще одна пещера, и она была просто огромной. И то, что им удалось рассмотреть в свете факела, заставило их застыть на месте от изумления.
Стены пещеры от пола до потолка были поделены на фрагменты, каждый из которых представлял собой искусно вырезанную в камне картину – сцену из священных текстов. Валья разглядывала крошечных человечков и не могла отделаться от ощущения, что они живые – просто замерли каждый в своей картине, не желая открываться чужакам, но стоит лишь отвернуться – и они вновь займутся прерванным делом.
– И как мы теперь найдем яйца? – спросил Каронел, когда к нему вернулся дар речи. – Ведь на стенах не осталось никаких знаков!
– Их там и не было, – сказала Валья. – Иссейя не хотела рисковать.
И снова, как когда-то в библиотеке Вейсхаупта – кажется, уже тысячу лет назад, – она открылась навстречу Тени и снова, как и тогда, увидела зеленовато-голубое свечение лириума. Это было небольшое пятнышко на стене, не очень высоко над полом. Возможно, Иссейя что-то написала, но, благодаря усердию монахов, от надписи остался лишь мерцающий след.
– Здесь.
Валья направила поток магии на лириум. Свечение становилось все ярче, пока наконец ей не пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть.
– За этим камнем.
– И что будем делать? – спросил Каронел, озадаченно разглядывая стену. – Просто разобьем его?
– Нет, должен быть другой путь.
Валья подняла посох и подошла ближе.
Иссейя хорошо спрятала свое сокровище. Монахи, должно быть, несколько недель трудились, вырезая Хаварда, собирающего в урну прах Андрасте, прямо на том камне, который она пометила лириумом, но так ничего и не заметили.
И неудивительно: обнаружить тайник без помощи магии было попросту невозможно.
Валья снова направила на камень нить маны. Булыжник завибрировал и выдвинулся на дюйм, отчего Хавард лишился своего каменного носа. Это был довольно большой и увесистый булыжник, который и втроем-то не вытащишь, но им и не пришлось: камень сам выскользнул из стены, а затем отъехал в сторону, открыв вход в туннель. Стены туннеля были так гладко обтесаны, что блестели, как зеркало.
– Да как ты это делаешь? – не выдержал потрясенный Каронел.
